Фрау Грубер

   
 Когда Барсуков собирался на велосипедную прогулку, он всегда склонялся  над внучкой и ласково спрашивал:

   -- Что тебе, заинька, привезти?

И неизменно получал ответ:

    -- Привези мне, дедушка, белый камушек.

    Белых камушков у ребёнка было много.  Из них составлялись контуры зверюшек, домиков, деревьев. Камушками же выкладывалось и имя девочки: ТАНЯ. Это она любила делать. Всех букв она ещё  не знала, но имя своё выложить могла. Ей было три года и она уже свободно разъезжала по дому и саду в детской инвалидной коляске.  У Тани не двигались ноги. Она не то что ходить, она стоять не могла и даже -- ползать. Девочку поразила мышечная атрофия.

         Она ещё не осознавала в полной мере всей горестности своего положения и с весёлым смехом гоняла по дорожкам сада большой резиновый мяч, подталкивая его руками или заботливо наряжала кукол в красивые наряды.  Родители же были угнетены инвалидностью дочки, тем более, что такую бяку как мышечная атрофия,  врачи ещё лечить не умели. Имелись кое-какие препараты тормозящие развитие болезни, но радикальные способы  лечения атрофии отсутствовали.

       Дедушкина  душа только что не разрывалась от жалости к внученьке. Уж он-то её лелеял, ласкал, забавлял играми и сказками, одаривал подарками и гостинцами, а ещё белыми камушками, которые, кстати, очень редко встречались в этом крае. Здешние бурые почвы, обильно включавшие в себя  мергель и сланцы, содержали гальку серого и тёмно-серого цвета, а прозрачные камушки  и  галька белого цвет встречались очень редко. Поэтому дедушка, возвращаясь со своих велосипедных покатушек,  обязательно заезжал в какой-нибудь встречный городской сад или парк, чтобы на садовых дорожках, замощённых привозным гравием или галькой , найти заветный белый камушек.

      В этой поездке ему здорово повезло. Проезжая через крупный посёлок Денклинген, он увидел у одного из домов груду гальки, сваленную, очевидно, для каких-то строительных нужд.  В этой груде было полно камушков белого цвета.  Барсуков обрадовался, слез с велосипеда, извлёк из рюкзака полиэтиленовый пакет и стал заполнять его красивыми, иногда полупрозрачными, иногда с розовой прожилочкой или с голубым пятнышком  округлые камушки. Заполнял пакет он не долго. Сзади тормознула полицейская машина. Из неё вышли два стража порядка  и предложили ему вытряхнуть содержимое пакета обратно в груду  и проехать с ними «zum Eindringen in Privateigentum»  («за вторжение в частую собственность»). Видимо хозяина каменной груды возмутило наглое поведений Барсукова и он звякнул в полицию.  Полицейские укрепили велосипед на крючьях сзади машины, усадили Барсукова на заднее сидение и повезли бедолагу в немецкое отделение полиции.

      В полиции Барсукову выписали штраф на 50 евро и полюбопытствовали зачем ему потребовалась чужая галька.  Барсуков рассказал о своей больной внучке и о её любви к белым камушкам. Рассказ растрогал сентиментальных немцев, они даже пожалели, что оштрафовали нарушителя частной собственности, а один из них, выспросив у Барсукова какой болезнью страдает его внучка, посоветовал следующее:

    -- Недалеко отсюда в замке Людендорф живёт пожилая фрау Грубер, которая занимается лечением болезней народными способами. Говорят, что она даже с потусторонними силами общается.  Может быть она сможет  и мышцы поправить. Попробуйте показать ей свою внучку.

    -- Что она одна на весь замок?

     -- Нет, не одна. Вместе с ней живет её компаньонка Марта, да во флигеле обитает садовник с женой. Через день в замок приходят две женщины для уборки помещений замка.
     Барсуков поблагодарил полицейского и подумал: «А, что? Можно и попробовать.»

     Барсуков на своём велосипеде объехал все замки в радиусе пятидесяти километров, а в Людендорфе не бывал, посчитав его незначительным. А это был самый старый замок и совершенно оригинальный. Принципиально, все замки, кроме расположенных на озере или на горе, одинаковы: укреплённое жилое здание (замок), примыкающая к нему главная башня (донжон), замковый двор с конюшней, кузницей, складами, обнесённый крепостной стеной (часто с боевыми башнями),  ворота в стене, ведущие в замковый двор, перед ними подъёмный мост, перекинутый через окружающий замок глубокий ров.  Хотя, принципиально все замки  одинаковы, но  конструктивно и архитектурно  каждый замок индивидуален. Вот и Людендорф внешне был очень не похож на другие замки. Даже совсем не похож. Прежде всего он не имел крепостной стены. Именно по этой причине Барсуков и проигнорировал его.  А Людендорфу стена была и не нужна.

      Расположен замок был на узком и высоком полуострове, образованном  бурной рекой, которая шумела внизу под скалами. Замковый двор занимал мыс полуострова. Этот мыс возвышался над рекой на 15 метров, что и обороняло  замковый двор от врагов.  С противоположной стороны двор закрывало  мощное  здание собственно замка, которое перекрывало полуостров от одного берега до другого и выполняло роль и крепостной стены и жилого сооружения. Здание прорезал проход, оснащённый двумя воротами. Квадратный в плане донжон возвышался справа от ворот. Над ним на высоком  флагштоке развивался жёлто-зелёный флаг, на поле которого просматривалось изображение какай-то птицы. Таким Барсуков увидел Людендорф,  когда вместе с Таней  подъехал на машине к его стенам. Он потому оказался у замка, что, когда радители стали собираться в поездку к фрау, Таня закапризничала и заявила: "Я поеду только с дедушкой."

        Подъехал он не вдруг, не с бухты-барахты. Когда Барсуков вернулся со своей авантюрной велосипедной прогулки, он первым делом одарил Танечку белым камушком  (три штуки их он  прижал пальцами в пакете, когда высыпал гальку по требованию полицейских). Девочка от подарка была в восторге такого красивого камня у неё ещё  не было:  чуть розоватый, полупрозрачный с рыжими крапинками.  Вторым делом он обсудил с родителями Тани целесообразность встречи с фрау Грубер. Несчастные папа и мама хватались за любую возможность, дающую хоть какую-то надежду на улучшение Таниного здоровья, потому визит Тани в замок посчитали целесообразным. После чего Барсуков нашел в справочнике электронный адрес замка Людендорф и отправил письмо фрау Грубер, описав в нём Танечкин недуг  и изложив просьбу осмотреть девочку. Ответ пришёл очень скоро. Фрау Грубер предложила приехать в замок через день к двенадцати часам.

      Барсуков, припарковавшись на площадке возле замка, вытащил из багажника инвалидную коляску, разложил её, затем  извлёк Таню из детского сидения, усадил в коляску и они меж цветущих сиреней двинулись к воротам замка. Справа от ворот висело объявление: «Замок открыт для посетителей ежемесячно в последнюю  пятницу с10 до 16 часов. Плата за вход – 3 евро (на корм для животных).»

        Ворота имели калитку и входной звонок. Барсуков нажал кнопку звонка.  Дверь плавно отошла в сторону.  Преодолев ворота, клиенты оказались пол сводами замка, которые прикрывались вторыми воротами. Пространство между воротами освещалось двумя мощными фонарями. За вторыми воротами Барсукова и Таню ожидала пожилая женщина  в длинном фиолетовом  платье, которая представилась Мартой.

     -- Прошу следовать за мной, -- сказала Марта. – Фрау Грубер вас ждёт.

     Барсуков стал извлекать Таню из коляски.

     -- Нет, нет, -- запротестовала Марта. – У нас лифт и пандус к нему.

      Интерьеры замковых помещений поразили Барсукова. Никакого полумрака, сырости, паутины, летучих мышей.  Везде красивые светильники. В больших залах мощные люстры. Паркетный пол покрыт коврами. На белых стенах старинные портреты оригинально соседствуют с модернистской живописью, а рыцарские доспехи – с мраморными и бронзовыми статуэтками. Залы были обставлены современной элитной мебелью.

      Фрау Грубер приняла визитёров в небольшом светлом кабинете  с большим аквариумом  посредине и холодно блестевшими латами  по углам. Бабушка сразу же понравилась Тане и седыми кудряшками , и добрым выражением лица, и ласковой речью.

      Фрау Грубер вручила Тане стеклянный шар с переливающимися внутри него блестящими частицами, а сама опустилась на колени перед Таниной коляской, сняла с девочки туфельки и носки и стала тщательно пальпировать  ноги девочки. Минут через пять она закончила свои манипуляции, поднялась на ноги и прошла к своему креслу. Усевшись на него она объявила Барсукову следующее:

     -- Ноги девочки в полном порядке. Что мышцы, что сухожилья, что суставы.  Лечить нужно не ноги. Лечить, вернее – ремонтировать, нужно иммунную систему.  Это сложный процесс. Мне одной он не под силу. Я приглашу не помощь мою Наставницу, которая сильна в данном вопросе.  О дате следующего вашего визита ко мне я вам сообщу письмом.

     Барсуков заикнулся было о гонораре, но фрау сказала, что о гонораре разговор будет после завершения лечебного процесса.

      Прошла неделя, затем другая, а весточки от фрау Грубер всё не было. И только через месяц в почте появилось сообщение, которое приглашало Нerrn Barsukov  и его внучку посетить замок в означенную в сообщении дату.

      В этот раз фрау Грубер приняла Барсукова с Таней не в своём кабинете с аквариумом, в в каком-то подвальном помещении. Она предложила Барсукову устроится  пере телевизором, а сама, взяв Таню на руки,  направилась к двери, прикрывающей вход в соседнее помещение. Барсуков попытался было последовать за не, но фрау строго пресекла эту попытку, заявив, что ему там присутствовать нельзя. В большом душевном смущении и тревоге Барсуков опустился в кресло перед телевизором.

     Несмотря на массивность двери, за которой скрылась Грубер с Таней,  было слышно, что в соседнем помещении кроме фрау находится ещё одна женщина. «Наверное это Наставница, о которой говорила фрау.», -- подумал Барсуков.  Женщины разговаривали друг с другом, но слов разобрать было невозможно. Создавалось впечатление, что они говорят  не на немецком языке, а на какой-то абракадабре.

     Минут через тридцать дверь соседней комнаты приоткрылась. В щель просунулась рука фрау  Грубер и поманила Барсукова.  Он сорвался с места, распахнул дверь и вошел в соседнюю комнату.  Первое, на что он обратил внимание, это отсутствие второй женщины. «Куда она делась?», -- удивился Барсуков.

       Таня лежала с закрытыми глазами, укрытая пушистым пледом.  Барсуков бросился к ней, но фрау Грубер остановила его:

     -- Не беспокойте девочку. Она сейчас находится не здесь. Сидите и ждите когда она вернётся в реальность.  Как только она откроет глаза, возьмите её за руку и скажите что-либо ласковое. Очень важно, чтобы девочка не испугалась реальности.+

    -- А долго нужно ждать?

     -- Минут десять – пятнадцать.

    -- Скажите, фрау Грубер, а где ваша Наставница?

    -- Она покинула нас, -- отрезала фрау.

    -- Но она из двери не выходила.

    -- Ей дверь не нужна.

     Больше Барсуков не стал приставать с расспросами, поняв, что фрау темнит и освещать его недоумения не намерена, и всё своё внимание обратил на Таню, боясь упустить момент её пробуждения.

      Вскоре девочка очнулась. Дедушка взял её ручонку в свои ладони, поцеловал и лаково осведомился:

     -- Как твоё здоровье, заинька. Как ты себя чувствуешь?

    -- Дедушка, это ты? Ой, как здорово. А я подумала, что мне это снится.

    -- Нет, моя сладкая, ты уже не спишь

     -- Деда, а я и не спала. Ты знаешь, где я была?

    -- Не знаю.

     -- И я не знаю. Там всё голубое. И люди смешные. И тоже голубые.

    -- И, что же ты там делала?

     -- Я ничего не делала. Это они делали.

     -- И что же они делали?

    -- Они меня раздели и по всему телу водили стеклянной палочкой. И искры сыпались.

       Барсуков вопросительно посмотрел на фрау Грубер. Та откликнулась:
    --Девочка рассказывает свой сон. Не беспокойтесь. Скоро она его забудет.

    -- Нет, фрау Грубер. Это было взаправду, --  возразила Таня.

     В ответ фрау снисходительно махнула рукой, мол, чушь всё это и вручила Барсукову большую пластмассовую ёмкость, наполненную жёлтым кремом.

     -- Это для активизации мышечной ткани.  Наносить на ноги перед сном. Крем мгновенно впитывается, так что бинтовать ноги не надо. Кроме этого девочка должна съедать пять грецких орехов в день. И сельдерей в любом виде и как можно больше.

      Расставаясь, Барсуков горячо поблагодарил фрау Грубер и поинтересовался сколько они должны за её услуги.

     -- За предварительный осмотр – 60 евро и за сеанс 300 евро.

     Барсуков расплатился наличными. Вручая деньги, он не удержался и вновь поинтересовался:

    -- Куда же пропала ваша Наставница?

     Фрау помолчала некоторое время, а затем заговорила:

     --  Я знаю, что все считают меня чуть ли не колдуньей. Считают, что я знаюсь с нечисто силой. А никакой нечистой  силы нет.  Есть отличные от нас сообщества странных существ , которые живут  по законам абсолютно непохожим на наши.   Эти существа, как правило. невидимы для наших глаз, хотя при желании могут принять то или иное видимое обличие. Они нас считают за дикарей, поскольку интеллектуально стоят на несколько голов выше нас. Их много в нашей галактике.  Имеются они и на Земле. Параллельный мир это не выдумка. Моя Наставница из этого параллельного мира. Стены для ней не преграда.

       Барсуков слушал женщину с разинутым ртом. Он понимал, что она не фантазирует, не сказки сказывает.  В полном смущение мыслей  Барсуков усадил Таню в коляску и они покинули замок.

       Последствия визита в замок стали проявляться немедленно. В начале Таня научилась ползать и стоять на коленях, а  затем поднялась на ножки и к осени начала неуклюже передвигаться от предмета к предмету.  Дальше, больше. Когда стаял снег, Таня с большим интересом принялась  на дорожках сада осваивать скакалку. Радости родителей не было предела. Они решили лично поблагодарить фрау Грубер и вручить ей симпатичный презент.  Таким презентом стал жилет из стриженного бобра, который папа Тани заказал  в Росси на одной из ивановских фабрик. Когда почта доставила заказ, родители Тани и Барсуков отправились в Людендорф.  Барсуков пристроился не только за компанию, но и с надеждой выведать у фрау ещё кое-что  о параллельном мире. То, что она ему поведала  было очень куцо и неопределённо.

        При приближении к замку Барсуков с неприятностью заметил, что флаг на донжоне приспущен. Прибывших встретила печальная Марта. Она поведала, что вчера похоронили фрау Грубер. Выразив соболезнование и вручив Марте меховой презент наша троица отправилась в обратный путь. Родители Тани всю дорогу философствовали о бренность жизни и о том, что благодарить добрых людей нужно своевременно. Барсуов же ехал в задумчивости. Почему-то он был уверен, что фрау Грубер надоело жить здесь, и она, покинув тело, переселилась в параллельный мир к своей Наставнице.