Утро на площади Каррузель...

Да, я видел Париж... Будто всё, о чем в детстве мечталось,
Где как сон оживали герои Гюго и Дюма,
На морозном ветру предо мною, бродягой, предстало...
Как укрытые влагой тумана дворцы... Как дома

Со скалистою крышей и грузным, пузатым фасадом -
В нем полтысячи лет, седины не стесняясь, стоят -
И как жидкая тень от ветвей тюильрийского сада,
И как Арки суровый и все подмечающий взгляд...

Да, я видел Париж... мне громадой темнеющей Лувра,
Открывались омытые кровью событий века...
Из окон Консьержи мне казалось, что смотрит безумье,
И доносится плач тех, кого гильотина ждала...

Мне изящная легкость в убранстве дворцов поднимала
Так давно уж поникший под жизни ударами дух,
Перспектива простором и блеском дыханье спирала,
Речь ласкала уставший от воплей гортанных мой слух.

И не дымкой мечтаний, а в контурах ясных и четких,
Мне предстала надежда, что думал - во мне умерла...
Обращалась ко мне шумом улиц, и шепотом робким
Из фонтанов Пале-Руайяль всё куда-то звала...

Приходя, исчезать будут люди, их чувства и судьбы,
И пройдут еще многие сотни и тысячи лет,
И, конечно - меня в этой толще мгновений не будет…
Не суметь мне оставить в ней даже расплывчатый след...

Но я видел Париж... и когда терпеливая бездна
Подойдет и забвения смрадом дохнет мне в лицо,
Я припомню твой облик - безумный и юный - надежда,
На рассвете явившийся мне перед луврским дворцом...

29 января 2015, Луврская площадь