Продолжение предвкушения

Он вернулся пройдя жизни путь, разбитый... дальней дорогой. Вспомнив, как его грел её луч, он застыл, застыл у порога. Он когда-то ушёл, чтоб вернуться, он кого-то оставил, кто верил, в то, что душу можно коснуться, когда душа открывает все двери.
Слыша вой, он вошёл в её дом, раздеваться стал тихо, в молчании, тишина стала громче, чем гром, в её взгляде он видел страдание. Она стояла, как тень, у окна, шалью грела застывшую душу, а в квартире гуляла тоска, стены инеем покрыв из-за стужи. Она смотрела, как он раздевался, как подошел к ней, уверенным шагом, и вдруг душа, как и тело сломались, а сознание... заполнилось мраком. Подхватил, чтоб она не упала, взял на руки, отнёс её в спальню, слишком долго желая страдала, чтобы прятать желание за фальшью. Её слёзы текли... по щекам, он стирал их шершавой ладонью, люди видели множество драм, но они не искрились любовью.
Она очнулась, чтоб встретится взглядом, попыталась ему улыбнуться, но не верила, что он с нею рядом, что его можно тихо коснуться. Тишина разбивалась о нежность, тоска прячась от слёз умирала, она становилась как прежде, свою душу с ним возрождала. Он к груди прижал её душу, гладил нежно касаясь ладонью, согревая собой её стужу, был уверен, что будет ей понят. Она оттаяв тянулась губами, чтоб только поверил – любила!  И как прежде, делилась мечтами и что его она не забыла. На щеках проявился румянец, улыбка стёрла разлуки гримасу, она вспомнила пьяный свой танец, когда душу спрятала в рясу. Она касалась губами ладоней, шептала, что-то бессвязно и задохнулась в искреннем стоне, осознав, что в квартире грязно. Заметалась, все прибирая, в шкаф бросая скомкав одежду, но осознав, что стоит нагая, замерла, как когда-то... прежде.
Ты голодный? Спросила скромно, может ванну, а я на кухню, и взглянула, как прежде - томно, но подойти не хватило ей духа. Память жестко сковало движения, взгляд заполнился страхом разлуки, по щеке слеза сожаления и как-то вдруг опустились руки. Он встал молча, смотря в глаза, подошел и прижал к себе, заблестела огнем слеза, что текла по её щеке. По попке хлопнул - иди готовь, сам же в ванну, чтоб освежиться, он любовался ей вновь и вновь, как она заметалась как птица.
В ванне… резко проснулся, осознав, что его нежно гладят, а увидев глаза улыбнулся, и поднявшись обнял нежно сзади. Брал её горячую сочность, обжигал укусами спину, меняя её сущность волчью, на щенячью, но любимую. Её стон заполнил все стены, соседи замерли в изумлении, вой, что раньше тревожил им нервы, сменился на стон возбуждения. Ночь прошла, проскользнув за мгновение, тело в сны погрузилось намертво, приведя страстью плоть в исступление, окропив стены чувственным запахом.
Она утром проснулась одна, и осознав одиночество плакала, почему же опять тишина, что разбавлена чувственным запахом. Двери скрип, взгляд на дверь – привыкай, я уйду, чтобы снова вернуться, чтобы видеть в душе твоей рай, тот, который когда-то коснулся, а пока прими эти цветы, они походят к цвету сосочков, когда лучик ранней зари, пробежался по ним… после ночи.  Что там дальше, а дальше судьба, что разделит страсть на рутину, но уже никогда два крыла, любовь двух никогда не покинут.