Via est vita 3

 Дорога есть жизнь.

 Часть 3

Где в Катунь впадает Черемшанка
И  дома раскинулись Черемшанского села,
Мы свернули в сторону, полянка,
От неё  дорога круто в  гору пролегла.

Чудное видение, где по мшистым склонам,
Чистыми потоками падает вода.
А кругом топорщится лес  темно- зелёный,
Каменною россыпью, сбегая иногда.

Водопад убористый, встречали и по круче
Но роднее прочих выдался в тот раз.
Толи от того, что был он сам певучий
Толи камни разноцветные  радовали  глаз.

Время  на исходе я не сплю, пишу
Группу и походы, с грустью вспоминаю.
Это я сегодня больше не спешу
Как тогда в покое, ночью на  Алтае.

Может показалось ,  дрогнула рука…
Написав, об этом вспомнились  названия:
Сахалин, там же  Черемшанка, Желтая река,
С ними мне еще, предстоит свидание.

А у водопада, мы монет не бросили,
Не придётся, думаю, свидеться опять.
Сколько еще мест предстоит до осени
Посетить, сколько километров отшагать.

Отдохнув, умылись, вышли на дорогу,
Направленье выбрали, бросив беглый взгляд:
Прямо путь в Чамалу - подумали немного:
«Нам вернуться надо бы» и, пошли назад.

К полудню добрались, рядом Манжерок.
Мы  уже тогда слова песни этой  знали:
«Что такое Манжерок, может это островок»…
Старожилы нам, на месте  по-иному рассказали.

Там пороги на Катуни, их  Воротами зовут,
У горы да у Синюхи, и по времени, давно:
в 19-ом столетье основался русский люд.
От ветров, порою грозных здесь село  защищено.

Скот пасли сажали просо, с ним гречиху и овёс
Русло старое Катуни породило озерко…
Место дивное... Я  знаю будет спрос,
Но до этого пожалуй еще очень далеко.

Мы пороги посмотрели, ночь прошла и снова в путь.
Нам  Тавдинские пещеры можно было посетить,
По дороге к Баранголу, туда надо бы свернуть,
Не пошли, устали очень,  да и время нет «крутить».
*

Шли, а я всё вспоминая, слушал -
Звучал во мне из прошлого рассказ:
Давным-давно когда всё «было лучше».
Всё лучше было для других, а не для нас.

Средь гор Алтая   жил народ  простой,
Не многое желая,  жил тем, что имел
Трудился днём, а ночью, уставая,
Он отдыхать бы должен, но не смел.

Причина в том, что краем ханша правит,
И жадностью великою навсегда,
Себя прославила и по себе оставит,
Молву - правительница злобная Тавда.

Она, оброком обложив свои народы
Заботясь о себе, не думала о них.
И в вечном послушании их чтобы
Держать, всё отбирала силой у  других.

И бедностью кручину разливая,
Гнала нужда охотников в леса.
А упряжь и, скотину поставляя,
Себя все забывали до конца.

И извели охотники в округе
Маралов, коз и прочее живьё,
А ханша  как над стременем подпруги,
Сжимала крепче, требуя своё.

Так день и  ото дня и год от года
Восходит солнце – вечером в закат,
Но остаётся неизменным для народа
Оброк,и жадность возрастая во сто крат.

Грозила ханша, кто потрафить не умеет,
Оброк в объеме полном в нужный день
Поставить, как сказала, не сумеет,
У тех она насильно отберёт   детей.

Последних, в рабство ли сдадут, в солдаты,
А девочек ковры ткать, коз доить
Всех изведёт, кто перед нею виноватый,
Таким не место с нею рядом жить.

Но вот однажды в тех краях печальных-
Никто не знает, откуда и когда,
Муж и жена пришли из странствий дальних.
О том прознала, злобная Тавда.

Он, Манжерок  охотою  удачен,
Среди людей  известен как гончар.
Она, Катынг,  а как же быть иначе,
Ткала ковры  -  известный  здесь товар.

Увидев их дела и рук творенье,
Тавда не стала думать наперёд.
Она прибрать желала всё плетенье,
Горшки и прочую посуду в оборот.

И ханша обложила их оброком,
Каким не каждому под силу унести,
И сократила выплаты намного сроков,
Как видно пожелала извести.

Гончар подумав, сделал ей кувшин:
«Кувшин без дна  в него войдёт 
Кумыса сколько унесут и множество мужчин
И столько, сколько сделает народ.

«А вот и сеть»,- представила Катынг,
«Ловить ей рыбу, столько в реках нет».
Ячейки в сетке - проплывёт и дрын,
Что вряд ли что поймаешь  в эту сеть.

Но жадная Тавда понять сумела,
А будучи колдуньей от рожденья,
К себе  людских насмешек  не терпела,
И наказать решила за презренье.

Она волшебным посохом по лицам 
Ударила  и, озеро явилось  Манжерок.
Настигла посохом она и мастерицу,
Тем, преподав всем подданным урок.

Катунь плескаясь, пенясь и играя,
Уносит  свои воды в дальний край.
А озеро  волненьем   отвечает,
На крик последний: «Милый мой прощай!».

И  в воду озера забросила иголки,
Чем вышивала дивные ковры,
И с той поры, в народе бродят толки,
Орехом проросли на озере они.

Оставшися ни с чем, Тавда ругалась,
И так отчаянно затопала ногою,
Что все её  богатство оказалось
Всё, вместе  с ней и  домом под землёю.

Там где она под землю провалилась,
Не зная своей жадной злости меры,
Там навсегда природа  обратилась,
В известные Тавдинские пещеры.



продолжение следует...