Я никогда не повторяюсь... ч. 3

      Утром я об этом, понятно, даже и не вспомнила, убирая бесконечное количество помещений. Бассейн тоже входил в мой участок, он находился в отдельной пристройке, соединенной с домом крытой галереей, с фасада дома она была не видна. Там же находилась сауна – прекрасно оборудованная. Весь этот водный комплекс, пусть и небольших размеров, приятно удивлял изысканностью и гармонией. Сама Афродита, думаю, не посчитала бы зазорным здесь появиться.
              Я совсем не ожидала увидеть его здесь и сейчас, со слов соседки знала – хозяин, Олег Владимирович, в отъезде, вернется дня через два. Однако он был здесь и сейчас, с явным намерением поплавать в бассейне. На Кена хозяин не был похож ни сколько, довольно симпатичный мужчина, лет сорока, подтянутый и высокого роста, с короткой стрижкой на голове, но без кукольной смазливости и излишней рельефности в области мускулатуры.  Впервые за последние время  работы я попала впросак, стояла и пялилась, как какая-то деревенщина, только вчера покинувшая родные поля, леса и болота и в первый раз увидевшая мужика в плавках. Он уже начал было хмуриться, но я пришла в себя, довольно связно представилась, извинилась и начала собирать свой инвентарь. Хозяин сменил гнев на милость, усмехнулся и сказал: «Придете через час и спокойно продолжите убираться, Юля с Артемом так рано здесь не бывают», – и спустился в бассейн. Когда я уходила, он мощным брасом рассекал водную гладь.
              Как-то несуразно все начиналось на новом месте, ну да ладно, при отсутствии точных указаний это неизбежно, при таком-то объёме работ. Марина, при всей своей обстоятельности, на старшую горничную точно не тянула, и такие накладки будут происходить постоянно, пока я сама здесь окончательно не освоюсь. Потом все пошло более-менее ровно и до обеда я проработала без особых приключений. Обедали мы в своем крыле, в кухне-столовой, правда не все вместе, а небольшими группками. Я и еще одна горничная сменили отобедавших перед нами одного из охранников и садовника. Обед был очень вкусным, не врала, видать, Ольга, когда говорила, что хозяин её ценит. Если нас так кормили, то уж наших господ и подавно. Одной из обязанностей горничных была поочередная помощь Ольге на кухне – почистить овощи и всякое прочее, хотя оборудование там было первоклассное, но и объёмы работ немалые.
             День катился своим чередом и после обеда я впервые его увидела. Мальчик лет шести-семи, стройный как тростинка, с копной густых кудрявых волос светлого цвета с золотистым отливом, и очень бледный. Вот кто был весь из звезд, нет, он сам был звездой! Именно таким я представляла себе маленького принца, когда читала Сент-Экзюпери и таким мне представлялся в мечтах свой собственный сын. Его звали Артем, но мысленно  я всегда называю его Малыш. Он был со своей гувернанткой в комнате для занятий, меня вызвали убрать разлитую воду – они занимались живописью и он нечаянно опрокинул стаканчик с кистями. Меня удивил его расстроенный вид, казалось, что ребенок испуган. В больших серо-голубых глазах стояли слезы. Я уже знала – он сын хозяина от предыдущего брака, Юля его мачеха. После развода ребенок остался с отцом, мама проживала отдельно и здесь не появлялась, по Олиным словам ее просто не пускали. Мое сердце сжалось от сочувствия, неужели ему здесь так плохо? Естественно, разве может быть хорошо в таком возрасте без матери! Когда-то я прочитала и запомнила высказывание Герцена: « Прислуга чрезвычайно привязывается к детям, и это вовсе не рабская привязанность, это взаимная любовь слабых и простых». Меня тогда очень интересовало все связанное с этим термином – прислуга, это было самое начало моей деятельности в этой сфере. Однако, к детям других работодателей я всегда относилась очень спокойно и даже прохладно, никому из них не случалось затронуть мои чувства. Зато тут вдруг такой взрыв эмпатии. Правда, никто из этих деток не переживал из-за разлитой воды, да и маман у всех были в наличии. Думаю, этот ребенок мало кого мог оставить равнодушным, но такие люди все же нашлись – его мачеха и гувернантка, последняя была на редкость хладнокровной особой, может, профессиональное выгорание давало уже о себе знать. Юленька же была просто стервой, без памяти любившей только саму себя. Если мадам была дома, покоя не было ни минуты, еще хорошо, что она любила поспать подольше, но даже это не давало полной уверенности, что утро пройдет спокойно. У нее порой случались и ранние подъёмы. Придирки могли быть бесконечными и, в основном, с милой улыбкой на лице. Ей доставляло наслаждение заставлять нас переделывать одну и ту же работу, причем многие её претензии были совершенно надуманными. Она считала, что наша немаленькая зарплата все это с лихвой искупает. Именно на неё все мы и клевали при устройстве в это поместье, а уж потом, как говорится, семь шкур за неё с нас и спускали. Хотя по-настоящему хороший заработок начинался только по истечении испытательного срока, а его мало кто выдерживал. Кто-то сам уходил, кого-то уходили, но, справедливости ради, нужно сказать, что тем, кто оставался платили сполна, но они отрабатывали каждую свою копейку. У меня есть преимущество перед многими людьми – я словно покрыта броней и не обращаю не малейшего внимания на язвительные замечания и прочие придирки. При этом работу выполняю быстро и качественно, если наступает физическое переутомление, я просто ухожу с места и устраиваю себе отдых. Очень быстро Юленька смекнула, что зря расходует энергию и на меня её яд не действует. Я оставалась любезной и исполнительной, не смотря на все усилия, и она от меня отвязалась. Какая я все-таки дрянь – лишила девушку удовольствия! Зато у меня появилась другая проблема – Малыш, он то сумел пробить мою броню и нашел путь к моему сердцу. Мне хотелось помочь и защитить его. Хотя внешне все было просто замечательно, ребенок ни в чем не нуждался, даже наоборот, пребывал просто в идеальных условиях, но это была иллюзия. Никакие материальные блага не заменят любовь, а именно этого у него и не было. Мачеха его терпеть не могла, а отец может и любил по-своему, но внешне выражал это крайне скупо, то ли характер такой, то ли что другое. Я стала наблюдать.
              Прислуга, это те, на кого господа не обращают внимания. Мы подобно теням скользим по их домам и жизням, слышим многое и знаем то, что порой они и сами про себя не знают. Так было испокон века, а хочешь конфиденциальности – обслуживай себя сам! Я наблюдала и очень скоро это принесло свои результаты. Хозяин,  совладелец одной из известных корпораций, почти все время на работе, но, при этом, все основные решения, связанные с ведением дома, принимает именно он. Мадам, которая корчит из себя здесь главную в его отсутствие, если что и решает, так это от кого из горничных избавиться, да и то,  в основном, они сбегают сами. Хоть меня и приняли с кондачка, слишком быстро, служба безопасности меня проверяла. Дом оборудован видео-наблюдением по полной программе и, не смотря на кажущееся отсутствие правильного руководства, все идет довольно четко и без сбоев. Юленька – девушка из хорошей семьи, её папенька трудится в той же отрасли, что и хозяин. Избалованная и капризная донельзя, где-то училась, совершенствовалась, но образованием явно не изуродовалась. Уверенная, что мир был создан конкретно для неё, любимой. Обожает тусовки с себе подобными и прочую дребедень. Хороша собой и является внешне именно тем типом женщин, к которому неравнодушен хозяин. Со слов моего бесценного информатора Оленьки, похожа с первой мадам, как родные сестры.  Первая мадам, тоже внешне привлекательная, характером была попроще, да и семьей статусной похвастаться не могла. То ли это послужило причиной отставки, то ли внезапно вспыхнувшая страсть хозяина к Юленьке, Ольга утверждала что первое время он был сам не свой от любви. Правда, после свадьбы довольно быстро успокоился, натура видать такая, как только препятствия исчезают, так и огонь любви заметно гаснет. Ребенок – Малыш, после развода с его матерью остался с отцом, это было непременное условие и хотя она билась за него до последнего, силы оказались не равны. Первая мадам, ее звали Ирина, из-за этого при разводе не получила ни копейки, хотя изначально выходное пособие ей и предлагалось, причем совсем не маленькое. Я почувствовала симпатию к этой женщине. Ребенок превыше всего, но она проиграла, мне было даже страшно представить, что испытывала эта, пусть и не знакомая мне, женщина. Вот такую первую информацию мне удалось собрать, было ещё множество всяких мелочей, несущественных на первый взгляд, но только на первый. Никогда не знаешь, что и где выстрелит. Впервые в моей новой жизни я забыла о своей основной цели и захотела кому-то помочь. Я тогда еще не знала как, но я над этим работала.