***

Свёкор моей золовки - фронтовик-разведчик.
Я прицепилась к нему с разными вопросами, отвечал неохотно, но отвечал, я же гостья, а он интеллигент-учёный, стало быть не ответить не мог.
Рассказывал, как лежал в берёзовой рощице под арт-обстрелом, а рядом связаный, с кляпом во рту офицер-язык. Снаряды ложились рядом. С каждым очередным разрывом он прощался с близкими. Пронесло.
Не торопился выбраться, так как после арт-обстрела пошли танки, а перед танками - штрафбат. Живые штафбатовцы "завидовали" мёртвым. Раненых было не меньше, чем убитых. Они сидели на поле, поднимали руки, чтоб их видели, а танки шли... Я наивно спросила, почему, мол, танки не останавливались? "А танкист их не видит в эту узкую щель. И внутренности наматываются на гусеницы. В первые дни войны многие сходили с ума, я есть не мог неделю" - был ответ.
Светлая Вам память, Фёдор Яковлевич!
Фронтовики не боялись, написано в посте.
Фёдор Яковлевич выступал против лысенковщины в биологии и сельском хозяйстве, выступив на одном из заседаний и поняв бесполезность доводов, оставил работу в Ленинграде и уехал в Беларусь, жил и преподавал в сельхозинституте.