Я никогда не повторяюсь... ч. 2

            На собеседование меня пригласили к двенадцати часам, в одиннадцать пятьдесят я уже стояла у ворот  трехметрового забора, опоясывающего территорию огромного участка. После того, как охрана проверила мои документы, я в сопровождении одного из них отправилась по подъездной дороге в сторону белевшего в отдалении дома. Я шла через настоящий лес, точнее сосновый бор, и только перед домом он расступился, открывая взгляду большую поляну с прекрасным газоном и цветниками, слева от дома был пруд с перекинутым через него ажурным мостиком. Сам дом, белого цвета, с колоннами по фасаду, был живым воплощением архитектуры дореволюционной эпохи. У меня появилось ощущение, что я попала в дворянскую усадьбу, но, внимательней приглядевшись, пришла к выводу, что это все-таки новодел, хотя и очень неплохого качества. Все мои предыдущие хозяева были люди далеко не бедные, но их дома в сравнении с этим могли показаться лачугами или недорогими коттеджами. Первое, что мне бросилось в глаза, когда мы с охранником оказались в просто громадном вестибюле — это широкая парадная лестница из белого мрамора, расходившаяся на уровне второго этажа на две стороны. Почему-то ее вид привел меня в трепет, «дежавю» или что-то иное, но ее вид мне показался знакомым и от этого пугающим. Хотя, могу в этом поклясться, я никогда не была здесь раньше. Поуспокоившись, списала свое впечатление на схожесть дома со старинными русскими усадьбами где я раньше бывала на экскурсиях. Знай я тогда, что случится в дальнейшем, никакие бы деньги не удержали меня здесь, но я не знала и все шло своим чередом.
               Охранник, немногословный мужчина средних лет, провел меня в небольшую комнату, «небольшую» в сравнении с вестибюлем, на первом этаже, напоминающую будуар. Заполненную изящной мебелью – кресла, кофейный столик, пуфики и маленький  диванчик – все розовато-кремового цвета. С ниспадающими портьерами на окнах, с картинами в резных позолоченных рамах на стенах, с фарфоровыми вазами с цветами, стоящими на консолях. Вся эта обстановка, достойная принцессы, мерцала, переливалась шитьем и патинированием. В самом сердце комнаты, словно жемчужина в створках раковины, в миниатюрном кресле сидела  то ли принцесса, то ли фея, то ли Барби. Все таки Барби, кукольного в ней было больше, чем сказочного, но Барби идеальная, без всяких там недо- и пере-. Мадам во всей своей красе! Белокурая, везет мне на блондинок, с точеным прямым носиком, глазами василькового цвета и надменно изогнутой верхней губкой, более тонкой, чем нижняя, с параметрами девяносто-шестьдесят-девяносто и ростом под метр семьдесят. Шикарно, если продержусь полгода, это будет подвиг, учитывая, что у нее буквально неоновой надписью на лбу светилось слово – стерва. Вся из дерьма и звезд! Первого было больше, но и вторые пробивались светом многочисленных бриллиантов, украшавших,  возможно, мою будущую госпожу. Хотя собеседование еще даже и не начиналось, пока происходило сканирование взглядом моей скромной особы. На собеседование, да и вообще, во время своей работы я специально одеваюсь довольно мешковато и безвкусно, хотя мои параметры не особо отличаются от параметров мадам, разве что мышечной массы побольше, да рост на пару сантиметров повыше – я выгляжу толще и непрезентабельней. Плюс мои темные, почти черные, волосы уложены таким образом, чтобы лицо смотрелось несуразно, обувь на мне из серии «прощай, молодость». Времена, когда хозяева мечтали о прислуге с миловидной внешностью и высшим образованием, миновали безвозвратно, слишком много мадам пожалели о подобном выборе, а нынешние, учтя прошлое, стараются быть умнее. Поэтому и я стараюсь не блистать красотой, себе дороже. Моя цель заработать денег в таком количестве, что бы стать независимой, независимой ни от кого. Можно подумать, что эта мечта-утопия, нет, совсем нет, все зависит от запросов и настойчивости, а я умею быть настойчивой. Уже сейчас на моем так называемом депозите, или, точнее, неприкасаемом вкладе, больше двух миллионов рублей, проценты пусть небольшие, но вполне надежные. Еще пара лет в таком ритме и я смогу жить, как захочу и работать, кем пожелаю, не упахиваясь до полусмерти. Как-то так.
              Молчаливое разглядывание моей особы затягивалось, я даже представила себя рабыней на невольничьем рынке. Сейчас она заговорит и попросит показать зубы и мускулы.  Меня начал разбирать смех, еще немного и я зайдусь истерическим хохотом,  после, в мгновение ока, окажусь за воротами, без работы и с испорченной репутацией. На мое счастье мадам прервала молчание, задав пару-тройку вопросов общего свойства, осчастливила меня заявлением, что меня принимают на работу – испытательный срок месяц. Видать, хорошо их припекло, вот так сразу принимаем, без «мы подумаем и сообщим о своем решении в ближайшее время». Завтра с утра я должна буду приступить к исполнению своих обязанностей и завтра же со мной подпишут договор об оказании услуг, сначала  на месяц испытательного срока, с возможностью дальнейшего продления. После она позвонила по телефону и пригласила какую-то Марину, которая  все мне покажет и объяснит.  Держалась мадам вполне вежливо и человеку неопытному могла показаться даже приветливой, но только не мне, я была уверена, что скоро от этой показной вежливости не останется и следа.
               Появилась Марина, такая же горничная, как и я, и мы отправились с экскурсией по дому. Дом был огромный — трехэтажный в средней части, с пристроенными с боков  двухэтажными флигелями. В одном флигеле проживала довольно многочисленная прислуга, второй был гостевой. И на все про все четыре горничные, в данный момент всего трое, не удивительно, что мадам не медлила с ответом. Марина особой многословностью не отличалась, вернее о моем участке работы старалась рассказать подробно, на остальные вопросы отвечала неохотно и односложно. То ли характер такой необщительный, то ли кроме видеокамер еще и микрофоны везде понатыканы. Ладно, разберусь сама во всем со временем. Поняв, что убирать придется километрами, отправилась на съёмную квартиру собирать свои вещи. К вечеру я должна была уже обосноваться в своем новом временном жилище. Так я тогда наивно думала.
              Начало июня – день выдался жаркий. Не люблю лето, мне больше по вкусу поздняя осень и зима. Лето почти всегда обманет, не оправдает твоих ожиданий, может даже сделать больно, так больно, что не захочется дальше жить. Да ладно, все в прошлом, в прошлом, которого словно и не было.
             Быстро собрала свои нехитрые пожитки, у меня только все самое необходимое, отдала ключи от квартиры хозяину оной и отбыла на место новой службы, надеясь продержаться там хотя бы испытательный срок.
              Флигель для проживания обслуживающего персонала был оборудован вполне современно, чем-то напоминая гостиницу.  Меня разместили в отдельной комнате, в соседней проживала кухарка, у нас с ней была общая прихожая и ванная комната с туалетом – этакий мини-блок на двоих. Повариха, она же кухарка, оказалась словоохотливей Марины. Она была из тех женщин, которым молчать сложно, практически невозможно, и её радовало появление нового лица. Маленькая, худенькая, средних лет, родом из Вологды, она работала здесь уже три года. Срок грандиозный, учитывая, что весь остальной персонал, особенно горничные, менялся с завидной регулярностью, благодаря прекрасному характеру мадам. Ольга, так звали кухарку, начала работать ещё при предыдущей мадам, с которой хозяин развелся два года назад и держалась так долго только благодаря хозяину, который был большим поклонником Ольгиной стряпни и обеспечивал ей в доме статус-кво. При первой же нападке на нее мадам получила такую выволочку, что вспомнить страшно, больше она ее не трогала. Понятно, подумала я, предпочла ненавидеть молча, вряд ли она в состоянии признавать свои ошибки и обладает склонностью к христианскому всепрощению. Получить нагоняй от муженька, да еще и прилюдно из-за какой-то стряпухи – хороший пендель по самолюбию или моя соседка склонна к фантазированию, что тоже нельзя исключать. Посчитав, что впечатлений на сегодняшний день предостаточно, я, подкрепившись молоком в общей кухне-столовой, отправилась спать. Мой рабочий день начинался в семь утра и продолжался, в принципе, до бесконечности, нет, по договору, я думаю, до девятнадцати часов, но это по договору, а на практике столько, сколько господа изволят пожелать. Я уже почти заснула, когда мне в голову пришла довольна смешная мысль: интересно, а хозяин похож на Кена?