Или любовь. Глава 14

И так все, кто хотел полетать на планере, переместились за деревню, на высокую гору, что возвышалась за рекой, будто страж, защищавший село от всех недругов. Гора напоминала мистического животного жругра.
А может он и был и когда-то окаменел, превратился в гору, а позже обзавёлся почвой, и покровом в виде травы с ковылем и цветами.

Они всё же въехали на гору по дороге ещё проложенной в прошлом веке, по широкой, но извилистой, напоминающей серпантин. Гора или сопка, как её теперь назвать, поросшая степным ковылём вперемешку с мелкими цветами. Ехали по огромному боку огромного мистического былинного животного. но на горб его не въехать, остановились, на встроенной площадке, а выше поднимались пешком. Взошли на самую высокую точку в этой местности, где расположена площадка для взлета на планерах, вскоре приземлился одноместный самолёт.

И вот Маруся стояла и смотрела, как её любимые дядечки с увлечением, занимались каждый своей мечтой, золушкой Настенькой  и ласточкой Лизонькой. Проверяли, пристёгивали.

«Вот это здрасте вам? И на фига я их тащила, да ещё ладошки их, в руки дядькам любимым вложила. А теперь что? Я одна осталась? – Думала Маруся. – Ну и пусть, я и одна полечу. Сейчас инструктор пристегнёт меня»

И увидела, как плечи дядек сотрясаются от смеха, отвернулись и уткнулись в снаряжения, а сами смеются над ней.

– И что? Думаете не смогу сама? Смогу, ещё как смогу. – Произнесла с вызовом Маруся и смело подошла к планеру, что находился рядом с Лёней. – Лёнь, не поможешь, хотя Андрей Сергеевич сделает лучше. Она оглянулась на инструктора. – Да?   

– Так вы тоже летите парой, тебе на этот, Марусечка. – И инструктор указал на другой планер.

– С вами? Ну, с вами, так с вами. – Она вздохнула.

– Почему со мной? Вот с ним. – И указал на Мишу, который уже был одет и экипирован, надевал защитные очки, и возле него стоял другой инструктор, проверял на нём экипировку.
– Марусенька, а ты в платье полетишь? – С удивлением спросил инструктор Вася.

– Юбка у неё будет, как парус, или вторым парашютом. – Смеялся Игорь

– Вы думаете, я сфотографирую собою всю местность и всех ослеплю? Шок  предоставлю? Ну и что. Зато интереснее будет.

– Интересно будет, очень даже, пышная юбочка твоя колокольчиком взовьётся вверх, но Мусенька всё же, надень костюм. Брючки, ветровочка. – 
Произнёс Лёня с улыбкой.

– Хм, в последний раз в сарафане летала и ничего.

– На тебе была курточка и без парашюта были, Муся. В машине лежит твой костюм. И сегодня прохладнее в воздухе.

– Ладно, ждите, без меня не улетать. – И убежала одеваться, спустилась к машине.

– Михаил, ты летал на планере?

– На планере нет, но с парашюта прыгал много раз. У меня большой опыт.

– Да, помню, десантник. –
Произнёс Лёня. – Андрей тогда повыше их подними, на максимальную для Маруси, она будет рада.

– А вы не будете подниматься?

– Нет. – Ответил Лёня. – Наши девушки впервые летят, так, что мы просто с горы разбежимся и спланируем. Не будем рисковать их нервами.

– Ой, Лёня, я и так боюсь. – Призналась Лизочка.

– Я же с тобой Лиза. Муся совсем маленькая летала…

– Так, то Муся. – Улыбнулась Лизочка. Она всегда рядом с тобой была.

– Вот и наша парашютистка прибежала. Быстро же ты.

– Фух. Долго брючки, что ли надеть? Немного задохнулась, тяжеловато в гору бежать.

– Андрюш, проверь. Всё там правильно? Хотя я сам, всё равно ещё себя не пристегнул.
Лёня шагнул к Марусе. – Принцесса моя, сможешь без меня?

– Я, что маленькая? Что ты всё со мной, как с малышкой? Я не полезу в мешок. Что я маленькая что ли? – Указывая на приспособления крепления человека. –
И как из него потом прыгать буду? Пристегни просто меня. Что ты думаешь, не справлюсь что ли?

– Тебе неудобно будет, ноги болтаться будут, набор высоты не тот будет. Ты просто в воздухе ноги вставишь. Почему шлем не надела?

– Кепка твёрдая, облегает хорошо, нормально будет, волосы я спрятала.
И Лёня сам проверил и пристегнул Марусю, проследил за Мишей и произнёс.

– Муся, очки.– Произнёс Лёня, и надел на неё очки. –
В путь. Счастливого полёта. – Нагнулся к уху Маруси и прошептал. – Малышка береги его, не столкни, целоваться не станет, а вот ласковые слова…, так, что уж терпи до земли, а там и оплеух можешь надавать.

– Лёня! –  Строго произнесла Маруся, а Лёня рассмеялся и отошёл, смотрел, как натянули трос к одноместному самолёту инструктора.

– Ножки, Муся, ножки, во время подтяни.

– Не волнуйся Лёнь, тросом сейчас кабинку над колесом подтяну, а в поток направим и отпущу. А дальше сами. Как управлять не забыла?  –
Крикнул уже из кабины. – Василий! Быстро.

– Нет, всё помню, что я маленькая, давай поехали. – Ответила Маруся.

– Ты не маленькая, ты огонь. За тобой следить надо. Поехали ей. –
Ответил ей инструктор, и плавно стал разгоняться на дорожке до площадки, постепенно натягивая трос. И уже был в воздухе, как плавно потянул за собой планер.

– Бежим. Урааа! –
Произнесла громко Маруся и, как только оказалась в воздухе, закричала громко.

– Ииииооооёёёх! Ураааа! Полетели! Миша вам не страшно? А у меня сердце замирает. Но здорово! Ураааа!

– Тише оглашённая. – Послышалось сбоку.

– А, что кто-то ещё есть здесь? – Повернула голову. – Вася, что ли? А зачем?

– Я. А кто будет планер направлять и сажать, когда вы спрыгните. Он больших денег стоит. Выше поднимать? Сердце твоё как? Маруська?

– Нормально, Вася, нормально, можно выше, Папа твой знает, насколько выше можно. Посигналь ему выше. Всё выше и выше, и вышеее! – Пропела она.

– Как скажешь принцесса. Выше, так выше.

– Охохохо! Я люблю тебя!

– Кого это ты любишь? Оглашённая.

– Жизнь, Васенька, жизнь, не тебя же. – И ещё громче закричала. –
Я люблю тебя жизнь!

–  Глотку простудишь, будешь знать. А меня и не надо, меня есть, кому любить. – С усмешкой ответил сзади Вася.

Упругий поток воздуха подхватил их, и понёс ввысь уже без самолёта, отстегнулся трос, самолёт сделал круг вокруг них, улетел. А они парили и парили, их, то опускало вниз, то вновь поднимало

– Явилось ко мне явление, неожиданное, но званое, и такое прекрасное.
Толи пропела, толи так проговорила Маруся. –
Огогоооо! Ух, красотища! Я люблю тебя, край мой родимый. Россия – родина моя. Страна чудес, страна творений.

– И как ей удаётся так орать? Струя такая, в поток попали. – Произнес Вася.

– Держава света воплощений. Такой чудный край, на планете Земля. Здесь пахнет яблоками, здесь пахнет мёдом. Тайгой душистой, Хлебом русским, свежеиспечённым, Здесь души искренние в любви. Любовь струится по России, от края и до края. Здесь осознание идёт, сердца всем раскрывает.
И слышен смех детей и взрослых. И счастье радостью куют, Любовью поливают. Огогооо!!!Сегодня праздник, славим Род, соединение мощное идёт. Здесь мирный труд, и армия воинов великих, нас защищает. Живи Россиюшка в раю. Построим Рай, тебе мы обещаем. Народ твой сильный вольный и с русскою душою, и на всей земле - Миру быть! Россия Русь Святая, Великая Держава Раем стала! Ураааа!

Читала и пела, стих или песнь, Маруся с высоты небес. И далеко разносилось ветром, а у Миши от её слов мороз по телу пробирал, чувствовал мощь от слов её шла.
 
– Вот неугомонная. Вот уж радости будет тому, кому ты достанешься. Представляю. Знаешь, с детства такая, сколько её знаю. – Толкнул плечом в плечо Мишу, чуть отвернул лицо от потока воздух, произнёс Вася.

– Что ты там бубнишь? Ничего не слышу. – Кричала Маруся.

– Интересуюсь, кому достанешься. Кто тебя замуж возьмёт. – Ответил Вася.

– Ага, счас! Никому Васенька, никому. Нет такого.

– Ага, нету, так я и поверил. Посмотрим, посмотрим. Как будто я не вижу. нету никого. – Усмехаясь ответил Вася.

Их подняло ещё выше, парили и парили и через какое-то время услышали они голос Васи, он подвинулся к ним и связал их цепочкой между собой.

– Приготовиться, вам обоим. Отцепляю. Пошёл! –

И они чуть опустились, стали парить, и так, как  инструктор закрепил, соединив их на груди вместе в снаряжении цепочкой.
И парили вместе. Маруся старалась отцепить цепочку, от резких движений сорвало с головы кепку. Волосы разлетелись по ветру.

«Как от неё пахнет, аромат одуряющий, не смотря на ветер, аромат стоит во мне я его уже вдохнул. Её красивые волосы разносит ветром. Ветер швыряет мне в лицо, вновь мне сносит голову, её губы так рядом, но помню строгое лицо Лёни, держусь».

Миша одной рукой снял со своей головы лёгкий шлем. Крепко держа его и всё же, надел Марусе на голову, она удивлённо смотрит огромными глазами, они так близко. 

Волной ветра вновь подняло вверх, еле слышно ойкает Наяда, и обеими руками ухватилась за его куртку по бокам.

«И как хорошо, инструктор сцепил нас между собой, но она своим упрямством, упорно отбивается от меня, и если бы не цепочка, где бы она была? Но притихла, испуга в ней не вижу, высоко очень нас занесло». – Подумал Миша.

Вновь попали в другой поток, и их плавно стало опускать.

«Что же мне ей сказать? С удовольствием бы поцеловал»
Но вспомнил укоризненный взгляд Лёни, стал говорить, что пришло на ум.

– Я буду ждать, чтобы обрести тебя, Наяда моя. Вот сейчас планер унёс нас с тобой навстречу зари, в моём сердце есть секрет, я буду жить, чтобы обрести тебя. В моём сердце рассеялась тьма, в моём сердце солнечный свет.
Из тишины возгорится любовь и она прекрасна. Я в мечтах утону как в облаке, любви нашей зарождающей. Ты такая нежная и желанная, невесомая, опьянеешь меня.
Ты словно солнцем заворожена освещённая и заполнена, и сияешь как оно.

«Мой словарный запас закончился, она молчала, смотрю ей в глаза, взгляд пространный. О чём она думает? Держу её за руки, поглаживая её запястье большим пальцем. Чувствую, трепещет пульс.
Такие живые эмоции проносятся у неё на лице. Аромат от неё тонкий и сладкий. Аромат, чистоты, девочки не искушённой и не взращенной бурным миром.
Но, да с таким-то ангелом хранителем, как Лёня, всегда останется чистой. Она пахнет букетом нежных цветов, ощущаю бархатистые магнолии и чуть примешаны лилии. Взгляд её стал пространным. А у меня вновь пошло».

– Почувствуй меня. Маруся, я живой, не стоит меня бояться.

И вот эти слова его привели её в чувство, она встрепенулась, отвела свой взгляд, осмотрелась и вдруг закричала.

– Миша нас отнесло от села далеко. И очень далеко. Как же быть? Мне хотелось опуститься на площади. как будем добираться? Лёня приедет, но мне не удалось....

Она вновь заволновалась, пришлось взять её за предплечье и сжать.

– Успокойся, Марусенька, сейчас будем исправлять. Парашют рановато бы  открывать, но вот им мы вернём себе точку приземления. Сейчас я отпущу твои руки, держись за меня обеими руками, лучше обхвати меня за туловище, чтобы один вес был. Слушай тело моё, по возможности синхронно делай движения со мною вместе. Сейчас раскрою парашюты.

«И далее в ход пошла техника десантника, вспомнились, не забылись навыки. На Марусю не смотрел, был занят управлением парашюта, да направлением ветра и местности. Но чувствовал её восторженный взгляд».

Вот и вновь село, и уже достаточно снизились, он спросил её.

– В какую точку желаешь опуститься?

– А что можно, куда я хочу? –  Удивилась она.

–  Попробую исполнить, Наяда моя. Только не мешай, держись за меня, чтобы вес сконцентрирован в один был, как скажу, обхвати меня ногами. Так куда?

–  На трибуну. Можно?

–  Легко. – Бравировал я.
И вновь работа со стропами и вот мы над площадью и уже возле трибуны.
А мне нельзя сплоховать перед Наядой. Так и слышу голос майора в ушах своих.

«Еланский! Тебя тоже касается. Видишь точку, действуй!»

И это действуй, мне всегда помогало. И вот она трибуна,

– Приготовься, Наяда. – Прошептал ей. – Остановка. –

И плавно опустились на деревянный пол трибуны, состыковка произошла, твёрдость ощутил, и словно врос в пол, держу и Наяду. 

Парашюты опустились, один белого цвета, в тон курточки Наяды, накрыл нас, другой повис возле трибуны. – Ставь ноги, Наяда. – Но она уже сама моментально поставила ноги, и на шаг отошла от меня и старалась расстегнуть карабин.

На площади играла музыка, но когда парашютисты показались в поле зрения, их заметили, вначале взбудоражились, взволнованно смотрели, спрашивали.

«Кто же, это мог быть?».

Но когда стали опускаться на площадь, все смолкли. И смотрели, как ловко продвигались, опускались на трибуну.

Кто такие? Каскадёры ли были, или с группы лётчиков были, в воздухе не разобрать.

Крики ура, браво, аплодисменты взорвало площадь, и заиграл, хоть чуть запоздало, но заиграл туш.
А Наяда под парашютом яростно старалась отцепить  цепочку, чтобы разъединить их. Но у неё не получалось.
Мише было смешно смотреть на её нервозность, повидимо она не знала, что лишь надо нажать выше карабина. Миша снял парашют, и все увидели Марусю.

– Маруська! – Взревела площадь.

– А с кем это она?

Миша отстегнул карабин, цепочка слетела, Маруся дёрнулась, повернулась, хотела бежать, но отчего-то остановилась на ступеньке, улыбнулась, подняла руки и закричала всем.

– Я вас люблю, друзья мои, всех люблю! –

Побежала по ступенькам, запуталась и упала в руки Лёне, под хохот всей площади.

– Молодец, молодец, высший пилотаж парашютирования. – Говорил Игорь Мише. – Мы за вами наблюдали в бинокли. С самого начала.

–  А вы, что не летали?

– Нет, девочки отказались в последний момент, сказали, для них лучше будет на Мусю посмотреть. Мы и вернулись на площадь. Ждали. Лёня отчего-то сразу подумал, что нашей принцессе захочется на площадь опуститься. Не знаем, как у неё бы получилось, иной раз она тоже точно приземляется. А вас ветром отнесло, думали, не получится, и придется ехать за вами. Молодец, молодец!

И праздник продолжался до вечера, а жители, кто сколько выдержал.

Маруся сбежала с праздника, отчего сама не понимала, наверное от лишнего внимания друзей подруг. кто поздравлял, а кто расспрашивал её о Мише.
«Кто таков и прочее».
Дома закрылась в комнате и носа не показывала, и  как будто бы, не слышала, что её звали.
Сбежала и  с ужина, она вообще не пошла на ужин, как увидела, выглянув в окно из-за шторы, Мишу уже сидящим за столом.
Он разговаривал о чём-то с Лёней, оба восторженно улыбались.

«О чём это они?» – Подумала Маруся. Она не понимала, что с ней происходит. Чувства её были и на кромке и за кромкой.

– Хотя, что тут такого он сказал? Да в другой раз бы и не обратила внимания. Мало ли мне подобных слов говорили? Да полно. И сокурсники в институте, ещё и в школе, да, и сейчас в селе так. Но почему его слова западают  мне в сердце? А оно так трепещет и бьётся так сильно, и сладко сжимается. –

И сбежала из дома, через окно родительской спальни, так как оба выхода из дома были видны всем. Побежала через огородные грядки к реке, но подумав возле реки, быстро найдут её, и повернула, пробежав Толин участок, направилась к лесу.

И вот бродит по лесу. Сколько бродила, не знает, у неё перед глазами полёт с парашютом. И уже темно стало, она смотрит в небо и видит парашют и как Миша ловко управляет стропами. –

Невероятная и тихая ночь, такая тёплая, казалась сказочной. Звёзды были так близко, казалось, что они опустились ещё ниже, словно говорили Марусе,
«погладь нас».
А ей хотелось взлететь в небо. Ей мало было днём неба. Но там я не доставала до него. А здесь казалось, сейчас дотянется ладошкой.

Вспоминала парение на планере, а сердце ёкало и ёкало.
   
            «Ох, парили на планере, какие у него ощущения были, мне не видно было его лица, так что не знаю, но когда этот идиот Васенька, взял и пристегнул нас лицом к лицу, вот зараза Васенька, ещё и ухмылялся, когда мы полетели связанные в низ. Хотя мы не вниз полетели, насколько смогла цепочка, разъединить нас, настолько я и оттолкнулась от Миши.

Мы парили в потоке воздуха, а Миша всё пытался взять меня за руку, как будто цепи не хватает ему. Но этот Миша и осмелел, опять осмелел.
И вот зачем я с ним полетела? Да лучше бы на одиночном планере с горы сбежала, да и всё. – Маруся вздохнула. –
Нет, мне парашюта захотелось. А он подтянул цепочку, а с моей стороны она не отстёгивалась. Подтянул и схватил за руку. А я рванулась, и у меня кепку сорвало потоком ветра, вроде плотно облегала, и волосы совало с причёски, и ему в лицо. Но руку-то мою не выпустил. Держит за цепочку, приблизился, и волосы с лица моего убирает, да ещё что-то типа стихов читает.

Вот не идиот? А? Но красиво читал.

Маруся с наслаждением вспоминала его слова, от которых ей стало приятно ещё в воздухе.

А я вот брожу теперь здесь в лесу, даже ужинать не стала, там он, пришёл.
Лёня позвал? Нарочно что ли?
Как будто ему совсем там нечего поесть. Ой, можно подумать мне еды жалко, нет, естественно, нет, просто я не могу его присутствие выдерживать.

А запах, какой в лесу. Какой, какой? Ночью всегда он усиленный. Хорошо хоть лес рядом, на реке уже не спрятаться, там быстро находят. Маруся вдохнула в себя густой аромат ночного леса.

Умм! Пропитаться им можно, вот тогда может, и вовсе не найдут. Хотя Лёня найдёт. Хочется упасть в траву и зарыться с головой.
Ну, что со мной происходит? Сердце и плачет и смеётся.

Маруся сняла кроссовки и с наслаждением прошлась по траве. Стало легко и спокойно, Маруся осмотрелась, уже порядком далеко ушла от дома, надо возвращаться. Заплутаться здесь не заплутаюсь, с детства знаю лес.
Над поляной пролетела сова, заухала, словно захохотала. Маруся вздрогнула от неожиданности, и произнесла.

– Идиотка, ты нарочно меня пугаешь? Лети отсюда, уселась тут на дереве, это моё дерево. Фух, а сердце ухнуло. Надо возвращаться.

И она повернулась и пошла в сторону дома. Ей в глубине души так хочется, чтобы нашёл её Миша, но он не шёл и вероятно сидит там уплетает вкусняшки разные,  а обо мне и не думает. А в моём желудке-то сосёт.

Маруся почувствовала спазмы в желудке, как представила накрытый стол разными блюдами. А на празднике ей не еды было.

– Так кусочек чего-то не помню уж чего, Лёня в рот затолкал. Сам ел и мне запихнул. Но вкусно было, а сейчас бы всё съела.

Маруся вышла к опушке, прислонилась к дереву, смотрела в сторону дома.

– Кто-то идёт что ли? – Прошептала Маруся – Ох,  а мне кажется, я его знаю лет так сто, хотя мне всего-то двадцать четвёртый год. Порой мне спокойно и нет дела до него, порой взрывается всё нутро. Ну, что это такое?
Как жилось мне спокойно до него.

– Муся! Мусенька! – Услышала она голос Лёни.

– Лёня. – Разочарованно прошептала Маруся. И услышала вновь голос Лёни.

– Здесь она, здесь, не волнуйся.

«Кому это он говорит?»  Маруся прижалась спиной к стволу дерева, словно слилась с ним, боясь оглянуться.

– Какие звери? В лесу у нас нет хищных зверей, да и лето сейчас.

«С кем это он? С ним, что ли?»

– Вот за тем деревом стоит. Видишь? Она слилась с ним, проказница такая. Вновь услышала она Лёню. – Мусенька выходи, мы тебя видим. Выходи.
      
   «И не спрятаться. Ойёй»
Уже совсем близко услышала она. И повернув голову, увидела Лёню, он взял её за руку и потянул из-за дерева.

– Отчего ушла с ужина, почему одна гулять пошла? – Спросил её Лёня, привлекая её к себе

– И что? Мне погулять нельзя одной что ли? – Ответила, надевая кроссовки. –
И нечего меня было искать, сама дорогу знаю. Кислородом дышала.

– Надышалась?

– Да, надышалась, хорошо в лесу.

– Ты хотела рассвет встретить. Восход солнца посмотреть.

– Да, хотела, а пойдём?

– Пойдём, как ты покушаешь. Луна скоро блекнуть начнёт, так пока светит, пойдём на гору. При свете луны легче взбираться на гору. А там подождём. Можно костёр развести пока. Там уже приготовлено для костра.

– Девочки пойдут?

– Пойдут, конечно, как мы теперь без них, время наступает. Игорь пошёл за ними, да врача вызвали Григорию Степановичу. Хотели тебя привлечь, да ты исчезла. – Лёня поцеловал её в висок и прошептал в ухо. – Мусенька солнышко, от себя не убежишь. Стоит ли прятаться? Поговори с сердечком.

– Лёня, давай оставим этот разговор на потом, я есть хочу, желудок требует, а от твоих рук так вкусно пахнет, что хоть облизывай.

Лёня расхохотался.

– Извини, не помыл, я лишь вытер салфеткой и пошёл искать тебя, Михаил волновался, а одного его отпускать на поиски тебя, это напрасно, потеряется в темноте, а потом и его ещё искать.
 
– Лёнь, давай поем, подкреплюсь и съездим к Самойловым, посмотрю, что там с Григорь Степановичем. Я что-то прям забыла о нём.

– Да, где же помнить о стариках, когда молодость будоражит. А Полина Георгиевна волновалась, спрашивала, почему ты не приехала.

–  Дядя Витю вызывали?

– Да, и он подтвердил твой диагноз, за прошлый раз извинился, говорит, ошибся.

– Говорила ведь ему. Дядя Виктор терапевт, хороший терапевт, но не кардиолог. Но не стала его уверять, что он не распознал. А у меня преддипломная интернатура была в кардиологии. Умею различать, научилась. Но всё ведь в норме? Мы же успели, и ты с ним поговорил. Душа встрепенулась, захотела жить, я чувствую. Ведь лекарства не помогут, если человеку не до чего нет дела, даже для души. Поправится после твоего разговора, поправится. Ой, кому я говорю, сам же видишь.
Маруся засмеялась, вместе с ней и Лёня.

А Миша лишь вздыхал, шёл рядом с Лёней и думал.

«Её глаза так сверкали при лунном свете, так прям свет лучами из них шёл, меня клинит не на шутку. Её сверкающие угольки в глазах подобны фейерверку в моей голове. При лунном свете, ох, как бы вновь не шандарахнуло, вновь голову сносит. В груди взрывается сверхновая волна чувств.
Как же?
Что  вот так просто явно приходит любовь?
Или она идёт из сердца, из души и так мощно вспоминается и сразу проявляется? Восход солнца?
Чувствую, там решится моя судьба.
Действительно Наяда принцесса, ни в чём повидимо ей не было слова «нет», хотя видно, не избалованная, хоть и баловали.
Мне бы так научится той любви, какая в каждом из них. Здесь я чуть больше недели, но как будто давно знаю эту семью.

Продолжение следует....
Таисия-Лиция.
Фото из интернета.