Не...

Грубо вырыты стены зиндана,как могила,на время-тюрьма.Сырость,грязь,испарения тела,холод,боль,безнадёжность и тьма.Он уже две весны встретил в рабстве,в этих диких,красивых местах.Не прочтёшь ничего,кроме муки,в светло-синих когда-то глазах.Вспоминает тот бой на рассвете,когда их подминал грохот гор.Раскалённо броня полыхала и тела превращались в костёр.И из рук выпадало оружие,кровь хлестала из раненых ног.Взрывы,копоть и души зверевшие,от безсилья ползти он не мог.Прочь от них,окровавленных трупов,что остались от взвода солдат.Он к свободе стремился,на Родину,оказался у адовых врат.Чудом жив,как товар,как скотину,продавали его как раба.Били,голодом в ямах морили,сигаретами жгли одена.И теперь ждёт рассвета и казни,в вышине меркнет звёздная пыль.Два часа до рассвета осталось.Два часа в предрассветную синь.Дом,семья,мать,Сибирский посёлок,больше им не увидеть его.Только будет одна телеграмма,снимок с лентою,под стекло.И не сделать последнее в жизни,не увидеть,не слышать,не знать.И слова,что твердят лишь единожды,самой главной любви не сказать.Всё.Рассвет.Слышен стук искупления.Лязг о ножны,как дьявольский смех.На коленях,избитый,голодный,подавляет в душе своей грех.Всё.Отжил,отслужил и отмучался.Страшно.Нет.Только чувство вины.За короткий отрезок бессмыслия,за часть жизни прошедшей в тени...Через месяц,на холмике травы,солнце,тёплый искрящийся свет.Жил,служил и погиб тот мальчишка,в двадцать с лишним истерзанных лет.