Длинный сон

1.

Сон не вещий. Сон не в руку.
Сон – судьба.
отделяет друг от друга
нас гульба,
отделяет суета, пальба, мечта;
разрывает ветер жизнь на два крыла,
на два фланга, на два тыла
на два «ты».
Мы летим на этой скорости мечты.
Мы летим на этой страшной высоте.
Где вы, где мы,
кто я в собственной судьбе?
Кадры фото/кино плёнки – жизнь моя,
мной отвергнута, прожита за меня
за меня другими, лучшими,
увы.
Верно, надо быть со случаем
на «ты».
Сын Судьбы, ее посланник,
верный паж
входит в дом любой как странник –
всё отдашь
за возможность уцепиться
за рукав.
Я ж – полунощная птица –
не поняв
ни единого ответа,
столько лет
не огнем живу согрета –
верой в свет.
А пажам Судьбы я не смотрю в лицо –
выношу воды напиться на крыльцо,
провожаю, поклонившись: «В добрый час»,
ей привет передавая в сотый раз.

Что приснилось – не случится –
            было всё.
Так крыло у вещей птицы
            далеко
от таинственных видений,
            наших снов,
наших взлётов и падений,
            и оков…


2.

Но что такое случаи, судьба,
находки, подношения, виденья,
когда, как по дороге до столба
до следующего, жизнь плетется с треньем?..

Когда всё зыбко так – ни между строк
не прочитать, ни в небе не увидеть.
Но каждое мгновение – урок,
И каждое видение – открытье.

Открыто небо – космос льёт лучи.
Я на земле своей следы читаю.
Вот – лисьи, эти – волчьи, те – ничьи;
А этого я зверя не узнаю,

пока не разгадаю вещий сон
и жизнь свою не зарифмую с ветром –
дорогу эту. Как мой быт смешон,
нелеп мой силуэт на фоне неба.

Я смела пренебречь когда-то хлебом!
Я думала, что проживу крылом!
Увы мне – я о хлебе бью челом,
ищу, ищу спасительное Слово,
не находя спасения в словах –
              за взмахом – взмах.
О, пыльная дорога!
О, Тройка-Русь! Еще совсем немного
тебе мечтать о светлых берегах,
когда такие кони, что и страх
берет, и радость обжигает!

Лети, судьбы своей не понимая,
Лети за ней, ее перегоняя!
Ищи исток, где отражая пламя
далеких звезд, вода поёт живая,

Где всё прошло, всё протекло по камню,
который знает будущего тайны.
Не тронь его – та тяжесть велика –
в нем мудрость звезд, пространство и века,
в нем соль земли, огонь сердец и время.
Оставь его – идет иное племя,
которое поднимет этот груз.
Я за тебя отныне не боюсь.

3.

А я рисую на стене
свой странный взгляд
на мир, который не по мне
(кто виноват?),
на мир, который с той, обратной стороны
так странно выглядит,
напоминая сны.
Сон отгоняя, мир поёт, поёт
о том, что время строгое не ждет,
о том, что на обочине ветра
и пыль, что я всё так же не права,
что не на месте, неуместна я,
что, будучи частицей бытия,
обязана за этот дивный сон
дар принести. Какой – не знает он.

Я жертвоприношенью уделю
ту часть сознания, которой мир люблю,
которой восторгаюсь и молюсь,
которой за чужих людей боюсь,
которая бессонницей горит
и в полнолунья властно говорит
мне вещие слова, которых суть
разгадывая, не могу уснуть.

Не пой мне, мир, - я помню о долгах.
Держу мне данное, как голубя, в руках,
не зарываю золотой, но в рост
дать не могу – здесь слишком торг непрост.

Я знаю: сторицей я не смогу вернуть.
Всю жизнь вникая в этой притчи суть,
я чувствую смятение и страх.
Не пой мне, мир, - я помню о долгах.