Национальная красота

***


Национальная красота.


Глаз монгольский разрез, черная смоль волос.
Вверх вздымается дым от горящих степных костров.
Бубен шамана, ветер в твоих волосах,
Травяной эликсир и оленья кровь на губах.
Создал тебя плавильный котел Алтайского края
Быть терпеливой всегда и во всем.
Ждать, пока муж не переступит порог очага,
И обрадует наконец объятьями тебя до утра.

*      

Косы светлых волос во имя Фрейи и Фригг
С плеч ниспадают царственных твоих.
Ты вся холодна, в тебе холод северных снегов.
Ты царственно красива, стройна и величава.
При взгляде на тебя во всем великолепии
Стынет кровь, но восстает мужское начало.
В тебе кровь викингов, кровь покорителей.
В глазах голубых холод бездонных небес.
Это взгляд победителя, а овал лица решителен и смел.
Настоящая валькирия глядит на меня.

*

Лицо круглое и румяное, а кожа белая-белая.
Как яблочко спелое-спелое,
Вызываешь желанье вкусить.
А в глазах твоих мудрость волчиц,
Разум дразня сильных мужчин.
Отправят мысли в полет чернобровые брови дугой, -
Словно месяц плывет над рекой молодой.
В твоей крови честность и прямота,
Жениху скажешь прямо - нет или да.
Лишь горы Кавказа чувствуют сердце твое,
Что слышит всегда - как горные реки шумят.

*      

Как мечтательны твои глаза, - взгляд Жанны Дарк.
Огонь рыжих волос и нежное пламя очей.
Ждала тебя во все века авантюрная судьба, -
Принцы и бастарды склонялись к твоим ногам.
В венах твоих течет кровь королей,
Их пламя гнева сжигало таких на костре.
В таком огне горел Париж, Дижон и Орлеан,
И сшибались рыцари между собой в Столетней войне.
В таком огне Келюса, Шомберга и Можирона сгорали сердца.
Огонь и любовь несли на полях сражений две Дианы, -
Знамя святой Орифламмы и пламенеющий фламберг.

*       

Образ белокурой бестии вознесли 30-е года,
Рядом с тобой всегда смерть и красота.
С песней Лили Марлен шли офицеры и солдаты в бой,
С именем Ангелы, Берты или Магды умирали на устах.
От Марлен Дитрих до Евы Хаберманн
Образ небесной фройляйн прославило синема.
Фольксваген ждет, стоит весь мокрый под дождем.
Вы в Берлине, баронесса. Позвольте ваш аусвайс.
Битте айне сигаретте, фрау Фрида? Данке шен.

*      

Воспламеняет кровь темное мадъярское вино.
Вмиг душа сгорит и не спасется, она в аду давно.
Тайный взгляд мадонны, и хитрая улыбка, -
Опасно с вами рядом находиться.
Цивильный гнет отбросив,
Всплывет наверх твой дикий нрав.
Под знаменем дракона гордый и отважный род
Прославил ваш великий Цепеш Влад.
Жаркие ночи и звездный водопад
Унесут тебя в лесные те края.
И кинжалом в сердце взгляд, -
Карпат очарование оставишь навсегда.

*      

Там сакура цветет в саду,
Эйда Сугимура ждет самурая.
И свежий воздух рассвета
Дарит радость на островах.
Но нахмурил брови сегун,
Все никак не поймет:
Кто же все-таки она, -
Прекрасная владычица рая,
То ли гейша, то ли жена?
И нагая ответит тебе красота,
Что ты бесстыдник и лгун.
И свой взор на восток обратя,
Где златая восходит Аматэрасу,
В живот вонзит ритуальный кинжал
Себе господин Кавабата,
За то, что обидел ее...

*      

Святая Русь. Лес, река и поле.
Котел кипящий радости и боли.
Огонь Перуна, пепел Черной Мары.
Твой щит, меч и забрало -
Материнские слезы твои,
И изначальная доброта души.
Сгоревший в пламени Семаргл,
И к жизни возрождающий Феникс-любовь.
Сырая мать-земля. И птица Алконост.
И обоюдоострый меч для всякого врага.
Широкая душа - небесные твои глаза.
В них лугов, полей и трав раздолье,
Родных берез тепло и щедрое застолье.
Славянская красота и верность любви,
Огонь горящих изб и ласка для коня.

*      

Пепел Рима, античность веков
В твоих соломенных волосах.
Греческий профиль чуть обожжен,
Выходишь часто к пшеничным полям?
Иль вечером варишь картофель,
А наутро уж в поле сеешь рожь?
Чуть раскосые, чуть упрямые глаза.
Чуть приоткрытый чувственный рот,
Как будто хочешь что-то сказать.
Влепи мне пощечину за дерзость мою, -
Белобрысая и румяная, ты собой хороша.

*      

Поцелуи твои не забыты,
И я помню твои слова.
Веснушками щеки покрыты,
Что алеют словно мак.
Им бескрайние были укрыты поля,
Когда греческим был Херсон.
Вольный Днепр и широкий Дон,
Свет Запорожья красавица в себе несет.
Казачья закалка, широкая кость.
И небрежность в львиной гриве волос.
Шаловливы глаза и кровь твоя горяча,
Весело с тобою болтать и отдыхать.
   

Грех ли любить и вожделеть каждую из них?
Каждая хороша и прекрасна на вид.
Ведь будет женщина всегда загадкою для нас.
Из-за вас мужчины воевали, покоряли города.
Все это женщины, все это женщины с Земли,
У всех есть своя особенная черта,
У всех своя национальная красота.


22.03.2021 г. - 11.10.2021 г.



Мадам Мари.

Под черною вуалью спрятано лицо.
И яркою помадой очерчен алый рот.
Черный атлас облегает кожу рук.
Черный бархат облачает гибкий стан.

Мадам Мари чувственна, красива,
И огонь горит в рыжих волосах.
И мерцает шаловливо в голубых ее глазах.
Она не против закрутить с кем-нибудь роман.

Мадам Мари всегда рядом, всегда верна.
Но огонь любви ее сжигает изнутри,
Ищет женщин, и мужчин мадам Мари, -
Затем оставит ночью их без сил.

И потом покинет на рассвете,
Призраком растает, уйдет в забвенье.
Лишь черные колготки и сигаретный дым
На память вам оставят сувенир.

Мадам Мари, мадам Мари...
Как ты опасна и прекрасна!
Но над тобой довлеет рок,-
Все мечты и надежды с собою унесешь.

О, мадам Мари! О, мадам Мари!
С ней сгоришь в огне любви,
Где еще такую встретишь ты,
Где такую полюбишь и сгоришь.


04.08.2020 г.



Алия, Дева Ножа.


Танцую танец я кровавый в песчаном вихре пыльных бурь,
И кривым полумесяцем лежит в руке моей криснож.
И теней зловещих вой будит древнюю память мою...
Но забудь, все забудь! Иначе вернется твоя темная суть.

Они будоражат кровь и стонут, пытаются встать из могил.
То пытаются встать сардукары, но часы их жизни давно истекли.
Смерть Дункана мне ранила душу, и наполнено сердце тревогой,
Но в далекий опасный путь снова тянет неумолимый Харконнен.

Идут сардукары, их души черны и тела.
И имперское пламя горит в их сердцах.
В войне бесконечной исчезла мораль,
Только алчность и жажда, пламя и кровь.

Я Святая Алия, Дева Ножа, и была уже во чреве стара.
Печаль многих знаний носит спираль моей днк.
Но теперь я во власти темной силы,
Тень Харконнена взывает ко мне из могилы.

Идут сардукары, и шлемы их грозно блестят,
В тени звездолета стоит их капитан - императора длань.
Спустится трап, и грозная армия оставит лишь пепел сгоревших домов,
Кровь восставших льется рекой и гибнет одичалый народ.

Но пески великих пустынь опасность таят, -
На волю фурию скоро отпустят, ее ярость и боль.
Станет расплата ценой - не стоит их жизнь теперь ни гроша!
Когда за дело берется Святая Алия, Дева Ножа!

Тень Харконнена все выше и выше, безумье застилает глаза,
Душу мою поглотила темная сила, душу дочери Великого Дома.
Отнимаю их жизни за Дункана ударом ножа снова и снова...
И в слезах моих отражается лик того, кого когда-то любила.


25.08.2020 г.



Хрустальный мир.

                Белая армия, черный барон
                Снова готовят нам царский трон,
                Но от тайги до британских морей
                Красная армия всех сильней.
         
                Муз. С.Я.Покрасса, слова П.Г.Горинштейна (Григорьева)
                1920 г.


Прорываясь сквозь толпу с сумой,
В женской юбке, в бараньем полушубке,
Бежал к границе в ситцевой косынке
Особо важный господин.
Но зоркий глаз чекиста
Прицел держал давно на мушке.
И вот, - раздался выстрел, -
И с набитыми керенками карманами
Упал буржуй проклятый,
И зарылся мордой в снег.

Пламя красного террора
Вставало над страной,
И вспыхнувший мятеж Авроры
Встречало солнце над Невой.
Убит капитан, растерзан контр-адмирал.
"Ура, товарищи! Зимний взят!" -
И женский батальон в казармы уведен.
Радуясь победе над гидрой многоглавой,
Кидали в воздух шапки матросы и солдаты.
Прощайте, Анна! Ждут Карпаты нас.
Вновь иду с дивизией на фронт.
Ты плачешь? - Я плачу тоже...
Пусть вытрет слезы платок мой мертвеца,
Целую губы я твои в последний раз.

Как красиво небо над Россией
Рисует облака, - как будто гаолян.
Что ковром в Манчжурии те сопки покрывал.
И как засыпали в нем бойцы, -
Кто был ранен иль контужен,
Зарывались мертвым сном в цветы.
И вокруг такая тишина, -
Словно Божья благодать,
Когда огонь из пулеметов замолчал.

Я целую губы алые твои и плачу,
Вспоминая разгром Каульбарса.
Прощай теперь, мой белый генерал.
Там, в небе сером над Россией
Был взорван твой хрустальный шар.
И ушел тот поезд, исчез он навсегда, -
Ушло во мглу былое молодечество,
Где истово ты служил Отечеству,
За веру воевал и за царя.
Прощайте, Анна! Увижу ль вновь я Вас?
Всех разъединила нас
Бессмысленная кровавая война.

Теперь несет тот поезд полк ткачей,
Что ныне песни поет про кузнеца.
Бежать бы отсюда, бежать!
Но не забудешь ты мать никогда,
И как церквей блистали купола.
На брегах родных, далеких
Схоронишь ты сердце свое,
Средь могил солдат, врагов и друзей
Тебя корабль на чужбину увезет.
Иль может, останешься здесь?
В последний миг повернешься назад?
Ведь слово, сердце и честь
Не отпустят так просто тебя.

С нами Троцкий, Анна и Чапай,
За нами солнце, Волга и Урал.
И пусть слетятся бесы на войну, -
По ним сквозь вьюгу и пургу
Застрекочет из тачанки пулемет.
И пусть ликует и шумит
Революционный Петроград, -
"Ура, товарищи! Зимний взят!"
И пусть проносятся мимо кресты и могилы, -
Наша с вами общая судьба.

Где на фоне красном Первомая
Встанет вождь на броневик,
Пламенную речь произнося.
Так что, Петька, радуйся-живи,
Пока в России благодать!
Ты за тех иль за этих? -
Но никто не ответит.
Кругом тишина, тишина...
Лишь солнечный луч скользит над рекой.
И никто не ответит,
Где Конная Азиатская вся полегла.

"По коням! По коням!
Искупленье грядет!" -
Как весть благую барон фон Унгерн
Нес печать Христа и Будды,
Уходя в свой последний поход.
Ликуй, Сухэ-Батор!
Ушла дивизия из двух бригад
Империю Чингисхана возрождать.
И свободна теперь Урга,
Реет над нею красный флаг.
Сверкали эхом взрывы
В сезон дождей и гроз,
И обливалось сердце кровью,
Когда трусливо - как шакалы,
Бойцы покидали отряд,
И смертный свой приговор
Ожидал молчаливо черный барон.

Когда в этот смутный час
Смешались в кучу кони-люди,
И шел брат на брата,
И темной тучей над Россией
Нависла грозная беда.
Когда людские мысли пожирает горе и грех,
Словно пламя просторы пшеничных полей,
Когда в сердце лишь одна пустота,
И в спину стреляют командирам полка,
Будь готов к переменам, -
Ведь и смерть, и измена
Идут с тобою рядом всегда.

Что делать нам, - матросам и бойцам?
Идти в атаку или ждать утра?
Иль остекленело вдаль
Смотреть на кучевые облака?
Наш помутился разум,
Застряли души в небесах...
Спи, Урал-река, могила твоя глубока.
Кого и что несет река времен?
Как нес Ландвер-канал
Тело Розы Люксембург.

Лишь где-то на границе,
Звериный обнажая оскал,
Словно призрак террориста,
Во мраке пряталась Антанта,
Нацелив острые штыки.
Где смерть встречая криками: - "Ура!"
В тумане сером, грязном,
Неясным хмурым утром
Шагали в перламутре юнкера.


14.09.2021 г. - 11.10.2021 г.



Томный вечер.


Был вечер страстный, томный.
Я сел, как только выпил Гёссер.
Со мною рядом тоже
Село солнце, сели тени у зеркал.
И в проемы темных окон
Игриво выглянула луна.

И неспешно рылись думы
В моей тяжелой голове.
Но вот уж прозвенел звонок,
И гостья в черном одеянии
Переступила мой порог.

Наэлектризованный венец волос
Нежно гладила твоя рука.
Вечер томным быть не обещал,
Пока ты снова не пришла,
И печаль мою не унесла.


16.07.2021 г.



Трубадуры из Лангедока.


Вот и зимняя пора, мысль Овидия ушла.
Дайте хлеба и вина, набьем Горацию карман!
Слух усладит ваш поэзия вагантов.
И пусть покинет нас удача, выпьем все до дна!

Наш замок взят в осаду,
Но мы не скажем, нет!
Но мы не скажем, нет!
Головорезам Симона де Монфора,
Где наш святой Грааль.
Мы рыцари без страха и упрека.
Мы трубадуры Лангедока,
И в бой труба зовет.

Смотрите, упала чаша, упала на пол...
Кровью алой пролилась, кровью феодала.
Ты трубадур, слуга прекрасной дамы.
Ты всегда искал свой совершенный идеал.

Наш замок взят в осаду,
Но мы не скажем, нет!
Но мы не скажем, нет!
Головорезам Симона де Монфора.
Пусть двести виселиц стоят,
И все костры вокруг горят,
Вам не найти святой Грааль.

Мы все погибнем здесь, мы трубадуры.
И стены Монсегюра наш оплот.
Мы рыцари без страха и упрека.
Мы трубадуры Лангедока,
И в бой труба зовет.

Наш замок взят в осаду,
Но мы не скажем, нет!
Но мы не скажем, нет!
Головорезам Симона де Монфора.
Ведь наша тайна - святой Грааль.
Совершенство и красота,
Недостижимый идеал.


29.05.2017 г.



Билл Каулитц.


Поет песню старую юный голос короля.
Волосы-звезда, музыка глэм-рока.
На сцене молодой Билл Каулитц,
На сцене в черном ты - дитя порока.

Ты доехал до Токио, ты достиг своей мечты.
Ты теперь на сцене, только посмотри!
И вздрогнули нулевые, десять лет прошло.
Бомба взорвалась и сошла страна с ума.

Исчезли готы в подворотнях, вымерли все эмо,
Но осталась память, как шли ребята на твои концерты,
И все, кто хотел - шли на Токио Хотел.
Как на сцене выступал тогда Билл Каулитц!

Будут ли песни слушать твои, когда я стану стариком?
Как содрогался "Олимпийский" в две тысячи седьмом!
Как всех удивлял твой образ дикий и смешной.
Как пытался на немецком что-то нам сказать.

Тебя запомнят навсегда Виллемстад и Кюрасао.
И с восторгом принимали Москва и Магдебург.
С тобой ушли слезы молодых, что витали в облаках.
С тобой ушла эпоха розовых челок, осталась только грусть.

Причесон под солнышко, крутой прикид и макияж.
Волосы-звезда, ты глаза свои украл у Маугли.
Я под голос твой девчонок целовал,
Когда на сцене выступал Билл Каулитц.

И хоть молодость ушла - волосами не потрясти,
Не поспорить с кем-то до хрипоты, чем отличался ты.
Но иногда включаю я песню старую короля,
Чтоб вернуться вновь туда, где только ты и я.

Мы дети индиго, мы дети современного мира
Тянули руки к теням своих кумиров, забыв, что они - это мы.
Кто глаза украл у Маугли - это был ты, Билл Каулитц.
И когда я смотрю на тебя, я вспоминаю прежнего себя.


23.04.2017 г.



Ход королевой.


Падали башни в пламя костров,
И рушился мир за спиной,
И твой путь, путь королевы
Там потерялся во тьме...

Вся мантия была в крови,
Когда отступала ты под натиском врага.
И позор, сомнения и стыд
Царственный твой осеняли лик.

Как жар сгоревшего солнца
Сияли сердце и броня,
Когда вела своих солдат
На тот смертельный штурм.

Разбита армия, скрылись солдаты в лесах.
Твой муж был пойман и обезглавлен.
Умер великий король. Шах и мат?
Но вьется вновь в руках знамя павшего царства,
И ты, презревши печали и боль,
Ступаешь по вражьим телам.

Тебя окружают враги,
И друзья твои все мертвы.
Но меч все также в руках
Вселяет надежду и страх.

Так будь королевой! Встань и иди.
На спасенный народ оглянись.
И из пепла возроди этот мир.
Возроди, возроди, возроди...

Скрыт во тьме твой путь королевы,
Но твердыня стоит и крепость цела.
Так будь королевой! Не бойся себя.
Пусть узнают враги - какова ярость твоя.

Это путь королевы, что взошла на престол,
Когда повсюду голод, разруха и смерть.
Но поднимет страну железная воля с колен,
Это путь королевы - не ты выбирала его.

Расчерчена на квадраты доска,
И фигуры все выстроены в ряд.
Кони ждут, и пешки стоят.
Хоть армия и поредела,
Но на поле брани стоит королева,
Значит ты погибнешь не зря.

Идет вокруг война, падает ладья и конь.
Хоть армия и поредела, но на поле стоит королева.
И верные солдаты идут за ней в огонь.
И вот в угол загнан король, и ход теперь за тобой.
О, как прекрасен будет и жесток твой ход, ход королевой.


17.09.2021 г.



Последний император.


Вот и кончилось ожиданье,
Был удостоен аудиенции я.
А то была глухая стена и тишина,
И боль ноющая в висках.

"Не хотите ль гаванских сигар?" -
Вопрошал Макартур, генерал.
"Спасибо. Выпью немного вина."
Все, что мог, ему рассказал.

Что вступил в войну я зря,
Да простят меня Садако и жена.
Что довольно миролюбив,
И пораженья терпеть нету сил.

Глядел задумчиво генерал
На меня, последнего императора.
И смотрели мы с ним, как под окнами
Строем шли его оккупанты.

Через силу на камеры я улыбался,
Пусть мир запомнит мои фотографии,
Что нет места печали и грусти
В стране восходящего солнца.

Что жизнь - это все,
И ничто - капитуляция.
Что настоящий воин и самурай
Должен помнить своих врагов,
И никогда не сдаваться.

Затем вернулся я в кабинет,
Пора бы дать какой-то ответ.
Как сердце все же болит,
И шалят нервы весь этот год.

И вот, пишу я письмо
Верноподданным моим о том,
Что окончена война,
И божественный статус
Навеки слагаю с себя.

И что Хиросима и Нагасаки
Останутся в сердце моем.
А в небе светила луна,
И руины дымились Токио.

Вся Япония, весь народ
Ждали решения императора.
И где-то в это же время писец
Ритуально покончил с собой.


10.10.2021 г.