Зачем дана мне скорби сила?

Зачем дана мне скорби сила?
Зачем я их люблю, любила?
И отчего ночами плачу?
И что всё это – в мире – значит?

Ведь знаю: в Мудрости – печаль.
Но снова чей-то дом и зал.
То занавес. То Сакре-Кёр.
То чей-то взгляд. То чей-то взор.

И полыхают кровью зори.
Ведь нет в том пламени позора,
И в том раскрытье губ и душ
Та бездна лав – цветенье груш.

То Воскресенье. То Паденье.
Прощанье, встречи и прощенье.
В той сфере, притяженьем, звёзд,
В ожог той страсти – через Пост!

И говорю порой: «Ах, нет!
Ведь позабудет этот-свет
Опять как те, с разбитой чашей…»
Но губы нежные подкрашу

И снова к ночи уходя,
У двери промолчу: «Тебя…»
Да так, что ляжет в ту кровать
И будет в лаве той сгорать,

Смотря в те звезды… Притяженье?
Иль Воскресенье? иль Паденье?
Иль запредельностью печали
Мы через всё прошли, познали?…

И всё ж в ночи – большие дети,
Мы падаем и в те же сети!
Ведь пламя-слитое-с-душой
Мудрее Мудрости самой.

10 апреля 2003, Париж