Или любовь. Глава 13

На трибуне кто-то, что-то говорил, послышался звук моторов, Маруся подняла голову вверх, но небо было пустое.

«Странно! Да и рано для самолётов, и вроде не от самолётов этот звук» Подумала Маруся и услышала звук сигнала своего скутера.
Такой сигнал только у неё, Лёня когда-то давно мастерил для своей «Явы», и позже поставил на Марусин скутер.

Говорил.
«Будешь парней,  Муся, им очаровывать, такого ни у кого нет, такого вообще в природе больше нет»

Она оглянулась на звук, и ахнула.

– Оооаааах! Бабушка! Смотрите. Ой мама моя! Лёнь, Игорь. Бог, ты мой!

Все оглянулись назад и увидели подъезжающий кортеж мотоциклистов.

Впереди была бабушка. Она удобно восседала на Марусином скутере.
Прямая спина, серьёзный вид строгой учительницы. Но глаза лучились, как бы она не напускала на себя серьёзность, видно её счастливый взгляд. Показалось, что она помолодела, и над нею развивалось красное знамя Советского Союза. Каким-то образом было прикреплено к скутеру. Золотом на солнце сверкал, горел герб.

И грянул гимн России.

В звуках гимна бабушка первая въехала на площадь, за нею ехал мотоцикл, и так же было каким-то образом вмонтировано древко. На нём мощное багряное знамя, где в золотом огне сиял солнечный коловрат. И на остальных байках были красные флаги, и пионерские, большие и маленькие, по силам тех, кто держал древко в руках, и с символами предков и гербом Советского Союза.  И, где-то уже сзади было несколько флагов триколор, но их и не заметно было, в этом багряном пламени  сверкающим на солнце вышитыми гербами и символами.
И замыкали вновь красные и на последних флагах, вышито золотом кроме гербов и символов на некоторых было: «Победа за нами». «Святая Русь» «Мы Русы Славяне». «Мы победили» «Святорусы слава!»

Кортеж был внушительным, помимо подростков, которые постоянно были в гостях у Варвары Алексеевны, и девочки, и мальчики, но в основном мальчики. А здесь ещё были взрослые парни и на больших мотоциклах ехали ещё и на пассажирских местах парни и они держали огромные знамёна предков.
Среди них ехало, третьим по счёту байка, знамя колхоза, с давних времён, с организации колхоза, вручено было народу и оставалось всегда у них. Плавно въезжали  на площадь.

Стоял полный штиль с утра, а здесь, словно по заказу, подул ветерок, раскрывая знамёна, поднимая их в трепетном колыхании

– Мама!? В унисон воскликнули все три брата.
– Бабушка!? – Последовал возглас внуков и больших и маленьких.

– Варвара Алексеевна! – Грянул многоголосый хор на площади.

И сразу же установилась полная тишина, лишь Гимн звучал, да шум моторов.

–  Ох, ты! Вот это сюрприз! Недаром она ходила с загадочной улыбкой. Где она взяла столько красных знамён и флагов? Они ведь настоящие, Лёнь, Игорь. Настоящие? – Тихо произнесла Маруся, стараясь не нарушать звуки гимна.

– Настоящие. – Также тихо ответил Игорь, улыбаясь. –
Не просто отрезанный лоскут, привязанный на палку. Здесь потрудились, чтобы создать шедевры. Ну, и мама! Ох, мама! СССР. Надо же! Так прям и проявилось

«Соборная Социальная Справедливая Россия». Смотрите, смотрите, кто видит, как проявляется.

Братья Барятинские стояли по стойке смирно, за ними и женщины, даже малыши, которые стояли впереди отца, вытянулись.

– Отец! – Шепотом произнёс Лёня. – И со знаменем.

– Ой, Игорёшь, у меня прямо мороз по коже. – Произнесла Маруся, прислонилась спиной к груди Лёни. – Как она организовала такое? Да ещё в тайне. Вот почему ей взбрело учиться ездить на скутере.

– Дышать она хочет с пользой. – Произнёс шепотом Евгений и рассмеялся, и быстро убрал смех. – Молодец! Как там Костя в порядке? Увидел её, за сердце не схватился?

– Держится за трибуну, видать зубы сжал. Отчего только? От недовольства или от смеха. Смеяться нельзя, гимн звучит, сейчас совладает собой. –
И Костя словно услышал их, вытянулся, и руки по швам.

– От гордости за бабушку. – Произнесла тихо Маруся.

И Барятинские замолкли, вновь вытянулись под гимн.

Весь народ стоял, и те, кто сидели на скамейках, даже уже старенькие ветераны, поддерживаемые молодёжью, стояли, насколько могли вытянувшись, под звучащий гимн, и медленно проплывающих мимо них знамён обагрённые кровью предков, соединяя воедино народ.

Площадь занята народом, и оставался узкий проезд, мотоциклисты перестроились, и получился очень длинный кортеж. Но все стояли, смотрели, казалось, не дышали. Полное молчание и гимн, даже неслышно было детей.

Гимн закончился, и  по окончанию, вся площадь взорвалась аплодисментами и криками ура. Зазвучал «Марш Славянки»  площадь затихла, все продолжали стоять.
А затем площадь вновь взорвалась криком ура, и даже в унисон, мощное «ура» продолжалось, заканчивалось и вновь продолжалось.
Смолк марш,  и мотокортеж со знамёнами под крики ура и аплодисменты, и под крики: мы Русы, мы Славяне, проделав ещё круг, удалились.

– Ну, мама удивила, так удивила. – Выдохнули братья в унисон, а женщины смеялись.
– Молодец, мама!

– А что удивляться? – Произнёс Толя. – Она в школе, какой выдумщицей была. Я помню, она у нас классной была. Ирочка ты ведь помнишь, как она нам расслабляться не давала. Какой праздник, какой праздник, ещё мощнее, чем помню с детства. Я прям ощутил сейчас своего деда, и маму с папой. Просто какое-то не понятное чувство в сердце. Такое необъятное.

– В то время не такие были, да и время другое было. – Ответил Евгений.

– А предки все здесь. – Тихо произнёс Лёня, оглядывая пространство. – Они появились, как знамёна ввезли. Я их сразу увидел. Игорь, Жень? Вначале было мало, а как появились знамёна, так появились все. И отец.

– Да, вот это мощь! С нами весь Род. – Ответил Игорь. – Папа шёл рядом с мамой. И он тоже держал знамя. Знамя предков.

– Мусенька! Ты, что плачешь?  –
Спросил Игорь. И все увидели, как у Маруси текли слёзы по щекам.

– Да, нет, они сами. Я впервые увидела так чисто и огромной панорамной, да ещё вглубь. Ох, сколько их, много, много предков пришло. Боже, какие они красивые.

– Так да, или нет? – Рассмеялись дядьки. – Плачешь?

– Концерт начался, я пойду. –  Вместо ответа произнесла Маруся.
– Куда, Мусь?
– К нашим, к выступающим.

– Ты сказала, что не будешь участвовать.
Маруся не определённо пожала плечами, ответила.

– Не знаю, меня дедушка Илья зовёт. Он рядом с папой. Лёнь, идём со мной.

Она хотела позвать с собой Мишу, но не осмелилась после вчерашней выходки своей с песней и танцем. Мама была здесь и строго смотрела на неё.

– Идём. – Лёня рассмеялся, пошёл за племянницей, оглянулся, махнул в знак приглашения, произнёс. – Михаил, идём со мной, между делом поговорим.
Увидел, как дёрнулась плечом племянница, вновь рассмеялся, подумал.

«Влюбилась девочка. Осознанно, но умом вредничает, прячет, маскируется,  но, вспомнила, своего Ярило, вспомнила. Ощутила истиной сутью. И это хорошо».

Через какое это время вернулась  Маруся и спросила.

– Дядь Жень! А будут твои пилоты над нашим селом пролетать?

– Будут, будут. Успокой всех, обязательно прилетят, как над городом пролетят и нам крылышками помашут.

– И только?

– Что-нибудь покажут, я уверен, скоро уже. Передай, пусть ожидают.

И праздник продолжался, концерт и игры разные, и разговоры задушевные, среди пожилого населения. И внуки рядом и слушали внимательно, кто хотел, и остался рядом с взрослыми.
Развлечений много было для разных возрастов.

Миша был с Игорем и Лёней. Больше здесь он никого не знал, а Толя был  с Ириной и они ни на кого не обращали внимания, заняты были собой и детьми. Мише поневоле пришлось быть с Барятинскими. Хотелось быть рядом с Наядой, но она исчезла, и Миша и следов её не видел. Где её искать, не знал.

– Смотри Лёнь. – Произнёс Игорь, показывая рукой в пространство. –
Смотри, как окружают планету тонкие вибрации из прошлого. И над нашим селом проявились. Но почему-то загустилось. Здесь, где-то уныние и страдание, и от этого хаос, а мир старый барахтается, цепляется за каждый волосок любого страдания. Вот только, что по-другому виделось, как знамёна появились.
А сейчас?

– Сейчас воспламенится, и сгорит, не стоит задерживаться на этом. Предки сработают. Воспоминания грусти, боли, сейчас солнцем озарятся, вон уже идёт поток. Волна идёт, от этого никому никуда не деться, всех охватит, что же зря предки, что ли энергии опускают, в единый дух детей своих приглашают.

– Надо к Самойловым подойти, как-то успокоить их. Хотя они прекрасно всё видят и понимают, но переделать его не смогут, если уж с младенчества попустили, Полина Георгиевна страдает. Надо как-то поддержать их, Лёнь.

– Обязательно подойдем, но чуть позже подойдём, в любом случае надо. Наше время наступило, пора, пора.
– Я тоже так думаю, девочки заждались.

– Войдут, войдут души наших земляков, естественно, не все сразу, но постепенно войдут. Воспримут души себя неразрывно с душой земли, с природой. Осознание ума сердцем, пойдёт и расширение, и познание многомерности, не сразу вот сейчас, но постепенно пойдёт. К этому празднику готовились не только мы, но и предки. Сейчас вольются им энергии материнские и отцовские. Поток раскручивается, и всё больше и больше захватывает сердец.

– О чём вы? Не понял я. – Спросил Миша.

– О душах человеческих, об их восприятии. Михаил! Прекрати страдать, ты ещё добавляешь ниточки. – Ответил Игорь.

– Я? Я не страдаю.

– Оно и видно. – Произнёс Лёня. – Лучше помечтай, всё же с пользой будет. А страдания и нытье, думы твои обо мне и Мусеньке, как любовников, безрезультатны. Тебе в прошлый раз сказал, люблю её как любимую дочь. Хочешь ты этого или нет, но у неё два отца. Костя физический, а я…., это позже объясню, если нужда в этом будет. Заканчивай страдания.

– Я этого ещё не вижу, мне лишь чувствуется энергия радости. Смотрю и вижу, счастлив здесь народ. Я, правда, не страдаю, но может чуть, чуть.

– Вот это чуть осталось в тебе это, внутри. Ты даже не ощущаешь, оно само уже старается разъесть тебя. Раствори и скорее.

Миша молчал, словно ушёл в себя. А Барятинские всё осматривали пространство

– Ну вот, другое дело. Оставайся всегда человеком. – Улыбнулся Игорь, повернувшись к Мише. – Можешь же.

– Как бы мне хотелось здесь остаться, поселиться навсегда.

– А в чём дело? – Спросил Игорь. – Оставайся. Кто не разрешает?

– Не знаю, Толя, что-то повидимо раздумал продавать участок. Придётся искать другой. А так уезжать не хочется.

– А причём здесь Толин участок? Что здесь земли мало? Вот, какой простор. – Игорь развёл руками вширь. – Свои земли отвоевали мы и у нелюди, и от строительства развлекательного центра, различных «ласвегасов» и прочего. Земля должна цвести садами, гармонией добром и счастьем. На полях хлеба колоситься должны, а не игровые автоматы и прочее. –
Вновь ответил Игорь и продолжил. – И мы не против созданий родовых поместий. Сами сохраняем Род и поместье. И народу, созревшему к сотворению родового поместья, помогаем.  Так, что вперёд! И совет, узнай наш народ, думается, он тебе понравится. Главное без насилия и предательства внутри общества. Общество должно быть гармоничным. Здесь у нас и общее дело для всего села, и индивидуальное для каждого, кто хочет заниматься своим делом. Главное единый Дух.

Лёня смотрел в пространство, словно рассматривал его со всеми подробностями и произнёс.

– Вот и Полина Георгиевна нормализовалось, матушка к ней опускалась. Теперь развернулось, широко развернулось, ясно видно соборность во всех подробностях.

– Что? О чём это вы? – Спросил Миша.

– Проявляется Соборная Социальная Справедливая Россия. Видишь, какая мощь? А Россия сверхсложная социальная суперсистема, мощный субъект. Держава!
Уничтожить и раздробить не дадим.

– Какая? Не понял, я ещё там, при въезде знамён от вас слышал это.

– Да? И как тебе происходящее? – С интересом спросил Лёня?

– Мощно. Не совсем понятно, но что-то влилось мне, такое чувство, не объять, а может это мне, пока не объять и не увидеть, но почувствовал, а как объяснить, не могу. Это, как звёздами любуешься

– Или, как Наяду увидеть. – Рассмеялся Игорь. – Да не смущайся ты. – Он увидел, как смутился Миша. – Раскраснелся, как девушка.

– Вы верно пели. Любовь это дар. Но не у каждого он проявляется. Я прожил на белом свете в этом воплощении тридцать три года, но только вот в эти дни почувствовал в своём сердце, что это такое.

– Хм, хорошо, если так, некоторые заканчивают жизнь в старости и не познают даже альтруистическую любовь. Значит, тебе повезло. Вот ещё бы взаимность была.

– Взаимность? Да. Очень хочется, но вероятно её не будет.

– Хоть и лето в разгаре, но смотри, цветы распускаются. – Игорь похлопал Мишу по плечу. – Взаимность с землёй, с природой. Не унывай, просто ещё не время, встретишь свою Наяду.

– Мне другой не надо, я встретил свою Наяду. И с природой, верю, войду в гармонию.

– Человеку солнечной расы присуще солнечное сознание. Человек имеет величину такую, что ещё сам о себе не знает, чем он располагает. И даже не осмеливался мечтать, но, как придёт время всё и открывается в нём. –
Улыбнулся Игорь. И обратился к Лёне. – Что там? Всё в норме?

– Да. Проявилось, проявилось.

– Значит, дождёмся, пойдемте искать своих?

– А вот вы где? – Услышали они голос Маруси, оглянулись, она догоняла их, и произнесла. – Лови! – И на ходу кинула в них что-то в них. На пути был Миша, и мгновенно его рука, взмахнув, поймала. Он посмотрел, это было яблоко. – Приятного наслаждения, тебе. – И достала из пакета ещё яблоки подала дядям. – А вы, что уединились от нас?

– Сама от нас сбежала. – Тихо рассмеялся Игорь. – Как праздник?

– В разгаре, и наши развлекаются, бабушка появилась. Я уходила, она папе руку гладила, что-то на ухо шептала. Ох, и таинственная она у нас стала.

– А Костя что?

– Не знаю, не слышно нам было, бабушка тихо говорила, а папа улыбался.
А Толя с Ирой, с друзьями, да, и ещё ласточка с золушкой появились. С ними Полина Георгиевна. Они с нами, там.

– Золушка приехала? – Удивлённо спросил Игорь. – Когда?

– Ой, не надо ляля нам впаривать, можно подумать, ты не знал, Игорёша. Сегодня утром приехала. Она спрашивала о тебе.

– Спрашивала, говоришь? – Довольно произнёс Игорь. – И где она?

– Я же сказала, с нами, но в данный момент с Ириной и Лизочка тоже. Лёнь? Ты слышишь?

– Слышу, Мусенька. Они сами все пришли? Лиза? Сама пришла, или ты её за руку притащила?

– Хм, второе, Лёнь, притащила.

– Зачем?

– Ты не доволен?

– Доволен, но всё должно идти естественным путём,

– Как же, вас дождёшься, естественным путём. Когда это будет? Состаритесь, а я вместе с вами, ожидая счастье любимых дядечек. Да, я просто взяла под руку Полину Георгиевну, пошли, где наши стояли, а девочки рядом шли. Заботься о вас, так  вы ещё и не довольны.

– Довольны, мы Мусенька, довольны. – Улыбаясь, ответил Игорь.

– О, самолёты! Урааа! Наконец-то. –

И в небе появились самолёты. Они летели с двух сторон. И от города и от аэродрома.
– Ого! Сколько их? Такого не было ещё, чтобы сразу столько. –
В удивлении произнесла Маруся. –
Ой, дядя Женечка, Женечка мой дядечка, спасибо тебе. – И она, как маленький ребенок прыгала от счастья, смотрела на пилотаж. – А дядь Женин трюк никто не исполнил. – Возмутилась Маруся по окончанию. – Ну и ладно. Это тоже красотища!

– Он в отпуске в этом году. – Ответил Игорь. – И повидимо не стали его исполнять без него. Не знаем, какие причины у них. Тебе этого мало?

– Мне достаточно, я хочу ещё пролететь на планере и ещё, ещё опуститься с парашютом.  Лёня ты мне обещал.

– Обещал, значит будет. С парашютом в этот раз разве только с планера, Сейчас позвоню, узнаю

– Конечно, лучше бы с самолёта прыгнуть. С большой высоты. Надо дядь Женечку упросить, чтобы устроил, а бабуля и не отстанет.
Как же, у неё есть пунктик, – прыгнуть с парашюта.

– Только не сегодня. – Рассмеялся Игорь. –  С нас хватит волнений за неё.

– А нам сегодня. Миша вы летали на планере? Хотите?

Они все вместе подошли к Барятинским, где с ними были и Самойловы.

– Полина Георгиевна! – Воскликнули оба брата в унисон, посмотрели друг на друга и рассмеялись, но оба протянули руки женщине. – Добрый день. – Вновь произнесли братья и вновь рассмеялись.

– Мальчики! – Протянула обе руки им Полина Георгиевна. – Мальчики, что Саша опять влип? Я видела, он пошёл в окружении подтянутых парней, сразу подумала, это за ним.

– Полина Георгиевна. – Заговорил Игорь. – Вот, что можно сделать?

– Я понимаю, мальчики, он ужасный подлец, но сердце моё болит. Что же делать?

– Если бы мы знали, что сделать, и как исправить всё. Полина Георгиевна. Вы ведь знаете, что старались всё сделать, но он перешёл все границы, нарушил все коны и законы.

– Здесь только молится, чтобы его душа всё же собрала все свои силы, проснулась и объединилась с духом . А это только может сделать Всевышний, Полина. –
Произнесла Варвара Алексеевна, обнимая её за плечи. – Будем молиться и любовь ему посылать.

– Разве я мало дарила ему любви? Девочкам столько не давала, как ему. Ох, Варвара Алексеевна, даже не знаю, вот, как всё получилось, что такой он у нас стал.

– А Григорий, где? И как он? – Спросила Варвара Алексеевна.

– Да, слёг он, как только Саша приехал, сердце его вновь разболелось. И на праздник не пошёл. Чувствовал он, и с ним разговаривал, о чём не знаю, вот после этого он слёг. Сказал, «Умереть бы мне, мать, чтобы не видеть всего, но уход не решит проблемы, оттуда тоже всё видно. А он ещё много бед принесёт людям». Спасибо мальчикам и Марусеньке. Лёня два дня Марусеньку привозил, легче ему стало.

– Полина Георгиевна. – Произнёс Лёня. –
Перестаньте волноваться, и Григорию Степановичу передайте, всё будет в порядке. Вреда он не принесёт больше никому, и ему не будет. Мы нашли ему работу. Он хотел царём быть, вот и пусть будет. Пусть властвует.

– Как? Где? – С удивлением спросила Полина Георгиевна.

– Можно позже объясним. С ним действительно будет всё нормально. И это не тюрьма, нет, но для него, что-то приятное будет, а что-то возможно, нет, но по его вкусам и заслугам. Надеемся, он изменится. А сейчас давайте всё же праздновать.
Какой день сегодня у нас! Улыбнитесь же. И оставайтесь с нами. Может, пообедаем?

– А полёт? – Спросила Маруся.

– Будет полёт, раз обещано, то и исполнено будет. – Ответил Лёня.
Лизочка, Настенька, с нами полетите? – Лёня оглянулся, увидел, как Игорь держал за руку Настю и он ответил.

– Конечно, девушки с нами.

– Так идёмте, с переполненным желудком летать опасно. – Произнесла Маруся.
И все кто хотел летать пошли в микроавтобус, что ждал их за парком.

Продолжение следует....
Таисия-Лиция.
Фото из интернета.