Я нынче не считал ворон

Я нынче не считал ворон. По мотивам "Оксюмороново-хохмячье" Петра Казакевича.
 
Первоисточник:


Эх, жаль! Уронен вдохновения сосуд
В чернильно-чёрную от света белоснежность,
В глумливо-искренний гармонии абсурд,
В бредовой ясности безжалостную нежность.
И я отчаянно молчу до хрипоты,
Под опадающей листвы гремящий шелест,
Где в одеянии роскошном наготы
Стоит осенняя ублюдочная прелесть…
 
Исчез сосуд (грааль священный, иль горшок?),
Упав на утренней заре под самый вечер
В простой рогожный бесконечности мешок,
Что ветер-бомж, кряхтя, взвалил себе на плечи.
Портал фантазии заглох (увы и ах!),
На пальме грёз Бог сыру сунул в клюв ворону –
Видать растряс сосуд мой ветер впопыхах,
И растерял по ходу все оксюмороны…

Не от того ль у рифмоплётов обострёж
Дежурных прихотей и нервенных фантазий?
Всё заострённее тупых желаний нож,
Всё виртуальнее с реалиями связи.
И чем пузатее фантазий куличи,
Тем красивее неразорванности клочья.
Чем вино-водочно-звончЕй ручьят журчьи,
Тем чудесатей мы хохмим и ксюморочим… ))
__________________
Послевкусие:


Я нынче не считал ворон,
Пока хомячил спозаранок -
Писал с утра оксюморон,
Из слов слагая икебану.

Горячий лёд стекал в расплав,
Сжимая  нервы сладкая болью
И лжи правдивой злой оскал,
Мерещился у изголовья.

Повисла искренняя ложь
На гранях тихих восклицаний.
Был этот длинный миг похож
На  громкий шёпот  заклинаний.

И в той кричащей  тишине
Услышал я немые звуки.
Оксюморон пришёл ко мне,
Спасая  весело от  скуки.