Трезвее прозы пелена

                И на войне как на войне
                с устойчивым стереотипом
                страны фундаментальных жертв
                в режиме «свинского единства».

Трезвее прозы пелена,
и небо пасмурное стынет,
как быть на все-то времена
таким воинственно наивным?!
Пусть никаких просветов нет
для веры и любви снаружи,
но прецеденты горших бед
внутри, где есть всё обнаружишь.

Когда двусмысленность кругом,
изобретаешь, как оружье
ложь однозначно мирных форм,
ведь дар мешает всякой службе.
Всецело самому себе
принадлежать и царь не может.
Ну, что же, «Биллом на коне
неуловимым» стану тоже!
          ______________

Зато война – всегда война
незаменимая, как должно.
Кто в этом больше виноват,
какой злодей или безбожник?!
Когда растрачен юный дар
в кошмарном старческом веселье,
от злости гибельный угар
страшней в чужом пиру похмелья!

Оставшись только при своём,
вновь у разбитого корыта
не сожалею ни о чём,
включая подвиги на рынке.
«Сегодня снова я пойду…
однако, неисповедимо…
рать юных песен разведу
пастись по нивам перспективным».

В шеренге плотной без друзей,
свидетелей и очевидцев,
где путеводный свет очей
не потускнел, позорно выцвел,
как на войну идти войной
с расстроенной донельзя лирой,
не с миром то есть, но мечом – 
пером, достойным Велимира?!

Не верю я, не верят мне,
что из титанов тех же самых,
которых век на свете нет
в толпе крутых нормальных хамов!
Кто не спортсмен, так уж артист,
не генерал, так знаменитость –
иного толка аферист,
охранников имея свиту.

Да ради красного словца
себя и то не пожалею
в бегущем звере на ловца,
не повзрослев, не постарею!
Всё выпалю, как на духу!
Ничем не заменимой властью
от имени листа солгу,
что так же чист, силён и счастлив!

И что претензии мои
совсем уже невероятны
на переход в иную жизнь
с исходом сверхблагоприятным!
Пусть некому за дар и ум,
как за излишки отчитаться,
но ничего и никому
не должен, щедро рассчитавшись.

По всем извивам здесь и там
обточит, что твою стекляшку
морская вольная среда,
потом смешает с галькой пляжа.
Как безделушка волшебства
пространств, наполненных любовью,
я до сих пор не перестал
быть цацкой вечного прибоя!