На возврате к праздничным капризам

На возврате к праздничным капризам,
больше силы слабости любя
и лелея прелести карниза,
луна-птичкой выставлю себя,
просыпаться больше опасаясь,
чем кошмарных продолжений снов,
как всегда, в момент определяясь,
жить и быть вполне уже готов.

Лучше, видно, «нету того света»,
где вокруг другого никого,
кто бы вдруг затмил во мне поэта,
устыдив достоинством стихов.
Вот, о чём мечтаю, как о даре,
спрятавшись под сенью золотой
тенью бесконечно благодарной
за любовь, и волю, и покой!

Ну и пусть мне ничего не светит
в планах жертвы жить без всяких жертв, –
никого никто не может встретить,
возвращаясь с праздничных торжеств.
Достигая недоступной грани,
в полном одиночестве поймёшь,
что в любой попытке гениальной,
кроме обречённости всё ложь!

В сердце путь, и не искать дороги
в чистом поле, сея детский страх,
в небе вольном, что в стогу иголку
полюс притяженья потеряв.
Стыд вернее сохраняет вести,
и Икар срывается в зенит,
и «пространство при нехватке места
ненасытно вглубь жилья глядит»!