Зима прощается. Диптих

I
Зима прощается. Печально сыплет снег –
теперь её недолог век –

вздыхает ветром. Так играют скрипки.
Снег крупный, медленный и липкий –

мостов сожжённых белый пепел.
День пасмурный и тих, и светел

от белоснежных кружев.
Зима накрыла нам прощальный ужин...

Давно ли было: чествовали, звали.
Морозы славили, снегам стихи слагали.

Неслась метелей пёстрая шумиха,
и лёд звенел. Хотелось жить и жить…

Теперь готовятся спалить.
Что ж, стала немила. Уходит тихо.

Не злится и в истерике не бьётся…
Ужели больше не вернётся?


II
Вернулась… Да такая лютая!
В сердцах день ясный с ночью тёмной путая,

швыряет – не снежинками – иголками,
ледяшками колючими, осколками

с окошек сорванных морозных арабесков
и снегопадов прошлых недовесков!

И знает, знает, что уже не жить,
что уж ничем не стоит дорожить.

И воет, и отчаянно рыдает,
и в клочья тучи рвёт. А силы тают.

Их только и осталось, чтоб перины,
на чердаке «про чёрный день» хранимы,

хватать и вспарывать. Метаться
в тяжелых, липких хлопьях, задыхаться.
 
И мысли гнать о неизбежности конца:
курьер с известием – у самого крыльца!

Сцарапала остатки снега горстью
и кинула непрошенному гостю

в лицо. И все метели, боль и плач
сгребла в свой расползающийся плащ.

И из последних сил взвилась столбом
и… растворилась в небе голубом.