Joseph Christian Freiherr von Zedlitz

Корабль-призрак

ВетрА шумят, влача за собой туман,
На небе нет ни одной звезды;
Над пеной волн пелена-обман,
Фрегат плывёт,  не касаясь воды:
Корабль под властью чьей-то незримой руки,
Безудержно мчится  в истлевшую ночь,
Ни шторм ему не вредит, ни камень скалы,
Там нет живых, он птицей уносится прочь!

Над морем диким, там,  где безмолвна волна
Незримый остров над миром парит:
Торчит как перст одинокая горе-скала,
Пушинка-облако над головой её  спит.
Там нет ни цветов, ни деревьев, ни трав,
Там птицы гнёзда не вьют по весне;
И лишь орёл, пролетая, устав
ВолИт себе отдохнуть на пустынной скале.

Давно забыт Князя вещего гроб,
В пустынной зале пещеры открыт,
Меч, шлем, и скипетр золотом шара лёг
У изголовья, - регалии дней былых.
Здесь нет живого, одна только смерть
И волны мира не трогают слуха его,
Никто не знает, где спит уже много лет
Великий Князь, тот, что стал Королём!

Проходят Луны, излистан за годом год,
И мёртвые сны неподвижно лежат.
Когда начинается пятая майская ночь,
Покойный мир нарушает набат:
И в эту ночь, когда тени уносятся прочь,
Когда рассудок измучен тоской,
В эту ночь, Князь свободен от чар, и не прочь
Встать, и кружить над юдолью ночной.

Там на пустынном глухом берегу
Старый фрегат распустил паруса:
Ленты флагштока поют на лету,
И золото пчёл осветИт небеса!
Князь ясным соколом падает вниз,
Шаткая палуба – друг капитана,
Нет здесь помощников, нет других лиц,
Князь величаво стоит у штурвала!

Тень Короля  горделива, стройна,
Пристальным  взором впивается в даль,
Грудь его свежим дыханьем полна,
Взгляд его – страстный огонь и печаль.
Фрегат пришвартован на берег родной,
Князь очарованно машет руками,
Он рад быть снова свободным собой,
Он видит страну свою – верное знамя!

И он выходит на берег; тот, что берЁг
От злых ударов лихого врага,
Он весь дрожит, он как-будто продрог,
Над этим миром погасла звезда. –
Он ищет дом свой, но здесь его нет,
Нет тех, кто верен был, свят и любим;
И не ласкает страну больше солнечный свет,
Всё растворилось как призрачный дым!

Он ищет трон свой, но трон был разбит,
Был так возвышен его чертог
И мир, который склонялся у ног, избыт,
Раздавлен временем, видит Бог!
Князь ищет мальчика, чью судьбу
Он обещал королевским дарить мёчом; -
Наследства нет, даже имя исчезло в дыму,
Оно украдено подлым врагом!

«Но где же ты?»- князь, горюя, кричит,
«Дитя, что миром играло шутя?»
Но мир тот рухнул, дни счастья прошли,
Когда отец баловАл на своих руках!
Моя любимая, где наш сын! –
Ведь в нём вся сила и жизнь моя!
На царском троне слуга – господин,
А сын прислужником стал короля!»



Das Geisterschiff

Es rauschen die Winde, die Nebel ziehn,
Der Himmel ist sternenleer;
Hoch ;ber den sch;umenden Wogen hin
Durchschwebt ein Segel das Meer:
Das Schiff ist, gesteuert von Geisterhand,
In unaufhaltsamem Lauf,
Ihm schadet kein Sturm, kein Klippenstrand,
Kein Lebender weilet drauf!

Weit ;ber der See, wo die Welle schweigt,
Ein Eiland verborgen liegt:
Ein einsamer Fels zum Himmel steigt,
Die Wolke sein Haupt umfliegt.
Dort bl;het kein Halm, dort gr;net kein Baum,
Kein Vogel sein Nest dort baut;
Nur der Adler allein aus der L;fte Raum
Die starrende Oede beschaut.

Dort ist des K;nigs einsames Grab,
In der W;ste, uneingeh;gt;
Nur sein Degen, sein Hut, sein goldener Stab
Sind ;ber den Sarg gelegt.
Kein Wesen lebt rings, und die Woge der Welt
Schl;gt nicht an sein m;des Ohr,
Kein Blick auf die traurige Ruhstatt f;llt,
Und doch war er K;nig zuvor! –

Und es wechselt der Mond und das Jahr verrinnt,
Und der Todte liegt unbewegt;
Wenn die f;nfte Nacht des Maien beginnt,
Nur dann sich der Leichnam regt:
Die; ist die Nacht, wo der Welt entschwebt
Sein ruhebed;rftiger Geist,
Die; ist die Nacht, wo die Leiche belebt
Ersteht, und auf Erden kreis’t.

Dann harret ein Schiff am einsamen Strand:
Vom Winde die Segel geschwellt,
Hoch wehet vom Mast der Flagge Band,
Goldne Bienen im wei;en Feld!
Und der K;nig besteigt’s, es flieget dahin,
Wie ein Vogel in st;rmender Hast;
Kein Ruder bewegt sich, kein Schiffer ist drin,
Der lenkend das Steuer gefa;t! –

Des K;nigs Schemen allein nur steht,
Und sp;het hinaus in die Nacht,
Und sein Busen fliegt, und sein Athem weht,
Und das Feuer des Blicks ist erwacht.
Das Schiff legt an am bekannten Strand,
Und er streckt seine Arme entz;ckt,
Es jauchzt seine Seele: es ist sein Land,
Sein Land ist’s, das er erblickt!

Und er steigt aus dem Schiff; auf der Erd’ er steht,
Die einst seinen Fu;tritt gekannt,
Und es bebt ihr Schoo;, wo er wandeln geht,
Der Stern, der nun ausgebrannt. –
Er sucht seine St;dte und findet sie nicht;
Er suchet die V;lker umher,
Die, als er gewandelt im Sonnenlicht,
Ihn umwogt wie ein fluthendes Meer!

Und er sucht seinen Thron, und er ist zerschellt,
Den er hoch in die Wolken gebaut,
Von dem er zu seinen F;;en die Welt,
Eine dienstbare Scholle, geschaut!
Er sucht das Kind, seinem Herzen so lieb,
Dem das Reich er zum Erbe verhie;; –
Das Erb’ ist verschwunden, dem Kinde blieb
Selbst der Name nicht, den er ihm lie;! –

„Wo bist Du,“ – so ruft er, „o Kind, das schon
In der Wiege mit Kronen gespielt?
Die Tage des Gl;cks, sie sind entflohn,
Als im Vaterarm ich Dich hielt!
Meiner Liebe Weib, meines Herzens Sohn! –
Dahin mein ganzes Geschlecht!
Der Knecht war, sitzt auf des K;nigs Thron
Und der K;nig ist wieder Knecht!“