Берестяная душа у поэта

Сегодня по утру в рубаху дедовскую, белую, льняную одену душу я свою берестяную, и босиком по только выпавшей пороше уйду в места, где день всегда на дольку дольше. Я там омою душу родниковою водою  и отпущу, доверив утреннему ветру, чтоб на руках его, печали забывая, парила парусом душа берестяная. Моя душа легко взлетит… Взлетит, живая…  Все выше, выше, словно и не знает - такие, как она, для душ из «высшей лиги», всего лишь береста – годятся на розжигу.
Всего лишь береста?
Березовая… кожа! На первый снег с рождения похожа, а в старости рубцы сплошь и морщины на выцветшей и рваной парусине.
Рубаха изо льна проста и не по моде. Зато, я знаю, есть у меня стихи, их слог свободен. И если вдруг  дадут сгореть, тогда сгорят они, играя. Не страшна им  искра, и не потеря рая, не смерть, что просто смерть. Умрут – так похоронят. Поэт не сможет петь, купив душе хоромы, - темницей станет дом, бездомной муза станет, когда спалит крыла душа берестяная.