Рыба на букву П

Рыба на букву «П»

Андрей Васильев

        Наш городок стоит вблизи Белого моря. Градообразующим предприятием является машиностроительный завод, и жизнь полностью подчинена интересам этого завода. Вместе с тем, географическое положение и история местности не может не отражаться на пристрастиях горожан. Вокруг тайга, болота, речки, озёра, и до моря недалеко. Без охоты, рыбалки и сбора грибов-ягод жить не интересно.
        Мальчишкам свойственно заглядываться на родителей.
        В нашем 7-м «Б» рыбачков было несколько. Хвастаться большими уловами и крупными экземплярами доводилось редко: в возрасте 13-14 лет рыболовного опыта ещё недостаточно. Но всё же основная же причина лежала под поверхностью воды. В ближайших пресноводных водоёмах дно илистое, корма полно, рыба сыта, а потому клюёт исключительно в соответствии со своими тайными капризами. Рассказывали, что в тех озёрах, где на удочку еле-еле ловятся окуньки с палец, аквалангисты видели экземпляров до двух килограммов, а также кусающих за ласты завидных щук.
        Начиная с ледостава – это начало ноября – и до конца последней учебной четверти каждый понедельник в нашем классе на переменах звучали рыбацкие рассказы. Преимущественно это были результаты подлёдной рыбалки, и только в мае удавалось что-то услышать про ловлю по открытой воде. Но майская открытая вода не только нас, школьников, но и взрослых опытных рыболовов обычно не радовала.
        В третий понедельник мая на перемене мы с Вовкой Труновым и Валеркой Ромашкиным подводим итоги зимнего сезона и строим планы на лето. Вдруг к нам подходит Лёнька Кудеярычев и начинает канючить:
        – Вале-е-е-ерка, дай списать геометрию.
        Валерка демонстративно отворачивается и продолжает излагать, какую конструкцию для самодельных пропускных колец он придумал. Лёнька не отстаёт:
        – Ну ты же обещал!
        Валерка на него ноль внимания. Лёнька послушал, послушал и вдруг заявляет:
        – А я вчера с ребятами был на рыбалке!
        Валерка замолкает. Мы с интересом смотрим на Лёньку – прежде в интересе к рыбалке он замечен не был. С другой стороны – что за ловля в середине мая? Поэтому мы почти одновременно спросили, поймал ли он хоть что-нибудь, кроме поганых колюшек. Лёнька отвечал, что сам он не ловил, но друзья вытащили несколько рыб – и раздвинул указательные пальцы сантиметров на двадцать.
        – Каких? – спрашиваем мы.
        – Давай геометрию.
        Валерка достаёт тетрадку, держит над головой и повторяет вопрос:
        – Так что это были за рыбы?
        Лёнька поморщил лоб и сообщил:
        – Не помню точно, кажется, на букву «П». – Валерка отдаёт тетрадку.
        – Подъязки? – с завистью спросил Вовка. Это была самая вероятная рыба для данного сезона. Подъязок – маленький язь до полукилограмма.
        – Нет, не они.
        – Подлещик? – уже с недоверием спросил Вовка.
        – Нет.
        Мы знали, что лещей в наших ближайших водоёмах не ловят, они есть в Северной Двине, а до неё далековато.
        – Пи-и-и-искарь, причём премудрый! – заявил Валерка. – Привет от Салтыкова-Щедрина!
        – Вряд ли, – это сказал Вовка, – не пескарь. Они, как и лещи, только в Двине.
        – Плотва, что ли? – я задал заведомо глупый вопрос, потому что в наших краях эту рыбу именуют «сорогой». Но мало ли что?
        – Не плотва, – ответил Лёнька.
        Дело представилось в странном свете, потому что наш природный «ассортимент» пресноводной рыбы исчерпался. Я делаю хитрое лицо и произношу:
        – Внимание! – все замерли. – Это п-п-п-п-пресноводная рыба Кудеярыча.
        – Дурак! – сказал Лёнька.
        – Тогда карп. Ты, наверно, по-персидски сзаду наперёд читаешь.
        Лёня хмыкнул. До повторения «дурака» он не снизошёл и молча показал кулак. Допрос продолжил Вовка:
        – Но всё же, где вы ловили – на реке или на море?
        – На реке. Точнее, речке.
        – Эх, жаль. А в море водятся пикша и палтус. Пикша есть даже в магазине. А ещё бывает рыба-пила, может, ржавую пилу зацепили?
        – И ты дурак, – буркнул Лёнька, не раздражаясь. Было видно, что ему вся эта рыбалка безразлична.
        Мимо проходила отличница Маша Рыськина. Она знала обо всём на свете, и держалась соответствующе. На вопрос «пресноводная рыба на букву П» она ответила корректно и исчерпывающе:
        – Петушок. Лабиринтовая рыбка, живёт в стоячих бедных кислородом водоёмах Суматры. Популярна у аквариумистов. У меня дома такая есть. – Маша оглядела нас своими взрослыми тёмными глазами и с пониманием, что нам до её высот очень далеко, удалилась. Вовка вдруг спросил:
        – Кудеярыч, ты хоть можешь описать, как эта ваша рыба выглядела?
        – А чего? Рыба как рыба, длинная.
        – Белая или тёмная?
        – Вроде тёмная...
        – Пщука! – заржал Валерка. Он неожиданно переместился за спину Лёньке, положил руки ему на плечи и начал прыгать. С каждым прыжком он выкрикивал очередную версию:
        – Покунь! Пычок! Пёрш! Псиг! Псёмга! Пугорь! – Каждая версия сопровождалась чувствительным тычком коленом в Лёнькин зад.
        Раздался звонок, мы бросились к партам. Валерка успел через весь класс торжественно крикнуть:
        – Покойник утопленный!
        В тот же миг распахивается дверь, и в класс входит учитель биологии Игорь Владимирович. Вскакиваем. Учитель посмотрел на нас и сказал:
        – Ромашкин, это ты изображаешь из себя конферансье? Садитесь. Тема урока...
        – Игорь Владимирович, можно спросить? – Валерка тянет руку.
        – Только коротко. Сегодняшняя тема урока будет очень трудная – размножение млекопитающих.
        – Вы не могли бы назвать пресноводных рыб, которые начинаются на букву «П»?
        – Всех не могу, а что касается СССР, у меня имеется алфавитный справочник. Вы случайно не кроссворд там разгадываете? Нет? Ну, тогда ладно.
        Игорь Владимирович достаёт книгу и перечисляет в дополнение к тому, что мы обсуждали на перемене, ряд позиций: подуст, палья, пелядь, подкаменщик. Всё чудесно, только эти рыбы в наших водах не плавают.
        Урок на тему размножения млекопитающих прошёл на ура. За окном горело майское северное солнце, а в классе у девчонок горели глаза, уши и щёки. Нас же больше волновали проблемы в ином классе хордовых – рыб. К концу урока пришло подозрение, что Кудеярычев в чём-то серьёзно ошибается, и коль имела место какая-то рыба, то на другую букву.
         Следующей по расписанию шла литература. Кудеярычев ходил между рядами парт и что-то про себя бормотал, очевидно, пытался срочным порядком выучить заданную басню Крылова «Волк и Ягнёнок». Какой-то чёрт дёрнул меня подойти и спросить:
        – Ну что, вспомнил, что это была за ПЫБА?
        Вместо ответа Лёнька бросился на меня с кулаками. Он был меня сильнее и постепенно одолевал. В таком состоянии нас застала учительница Галина Ивановна и тут же вызвала читать наизусть по ролям эту злополучную басню. Потрёпанные и с перекошенными пионерскими галстуками стали мы у доски. Мне выдали роль Ягнёнка. Я честно отбубнил слова автора и первые реплики Ягнёнка, и настаёт время прямой речи Волка: «Как смеешь ты своим нечистым рылом мутить здесь чистое питьё моё с песком и илом...» Лёнька, видимо, никак не мог отойти от азарта драки, роль Волка ему была кстати, но слова он явно недоучил, так что в продолжение понеслась отсебятина: «Давно ищу себе я пищу, и рыло я тебе начищу, ты негодяй, дурак, урод, не заходи в ручье на брод!» Дальше поэтический экспромт заканчивался, однако аппетит голодного Волка только усиливался. По этой причине учительница решила не прерывать актёра до момента, пока поток уже прозы не захлебнулся на фразе «Ну, погоди!» Отдельные короткие смешки в классе переросли в дружный хохот.
        Последующая учительская нотация, что вместо тренировки кулаков полезнее тренировать память, была справедливой: какая уж басня целиком, если даже одно слово на букву «П» в башке не помещалось! Однако этот актёрский эпизод принёс Лёньке временную славу героя дня, и даже девчонки на него поглядывали с интересом. На перемене он вышагивал с видом доброго орла, а потом подошёл к нам и сказал следующее:
        – Ну, если это так важно, что за рыба, я спрошу у ребят и завтра расскажу.
        Вечером я на всякий случай перелистал папины рыболовные книги, но тщетно. А ночью мне приснился филологический сон из двух частей. В первой возникали названия несуществующих рыб на букву «П», которые, тем не менее, имели под собой русскую языковую основу и могли быть осмыслены: пузошлёпка, птицехвост, перекатница, подкокорник, пестропёрка, пресноводка, пищеглот, пятиглаз, пятнобрюх, плоскоглав. Во второй части сходство с русским языком было чисто фонетическим: перегулька, пырель, пежорка, пядеус, пунька, прящ, парлух, прынка, потетюшка и почему-то пугрофин с одной «н» на конце.
        Утро в школе началось со скандала – трое девочек пришли с накрашенными ресницами и подведёнными веками (видимо, сказался эффект урока по размножению млекопитающих). Первым часом шла физика, которую вёл непосредственно Константин Иванович. Я не зря ставлю наречие «непосредственно» перед его инициалами, поскольку оно, будучи его личным словом-паразитом, смешило, а чаще ввергало учеников в недоумение хотя бы потому, что оно не являлось антонимом к знакомому троечникам «посредственно». А так он был нормальный мужчина, и потому ничего необычного в облике девочек не заметил. Вдруг в класс врывается женская инспекция во главе с завучем Тамарой Макаровной (именуемой за глаза, натурально, Макарой Тамаровной или просто Макарой) – и началось! Слёзы, подтёки туши... «Немедленно в туалет, всё смыть – и бегом назад в класс!» Удивительны педагогические глаза у женщин: в потоке прибывающих в школу детей дежурные ухитряются вычленять все нестандартности в облике каждой учебной единицы. Урок стоит, ждём. Осторожный стук в дверь, и «завучиха» (сама-то крашеная) скрежещет: «Ну, посмотрим, можно ли теперь допускать их до занятий! – и далее во весь голос. – Заходим, показываем веки и ресницы!» Раскрывается дверь, и входит опешивший опоздавший Лёнька Кудеярычев. Он честно приближается к Макаре и таращит на неё глаза, возможно, думает, что это какая-то медицинская проверка. Класс хочет смеяться, но молчит в страхе перед грозной «завучихой». Она командует: «Садись!» Лёнька, ничего не понимая, обводит класс взглядом, видит меня, Вовку и Валерку, и произносит только одно слово:
        – Налим.
        Константин Иванович невозмутимо обращается к Макаре:
        – Тамара Макаровна, пока девочки умываются, мы непосредственно займёмся повторением пройденного. Кудеярычев, иди к доске и слушай задачу. Рыбак поймал налима массой три килограмма (мы с Вовкой и Валеркой про себя произносим «ух!»). При взвешивании на безмене он его поднимает на полтора метра. Требуется определить работу, выполненную непосредственно рыбаком, в джоулях. Наводящий вопрос: как узнать вес тела в ньютонах, зная его массу в килограммах?
        Лёнька отвечает:
        – Надо массу умножить на девять восемьдесят один после запятой.
        – С точки зрения физики верно, но грамматически непосредственно надо «девять целых восемьдесят одну сотую». – Лёнька пишет на доске условия задачи и начинает вычислять произведение столбиком, как вдруг Константин Иванович хватается за щеку и от удивления пропускает любимое слово. – С каких это пор высоту обозначают русской буквой «пэ»?
        Вовка меня толкает в бок. Я судорожно соображаю. В то время как рыбак приподнимает налима на безмене, Лёнька приподнимает перекладину в заглавной латинской литере «аш», и получается русская «пэ». С другой стороны, заглавная «аш» и наша «эн» по начертанию идентичны. Не мог ли Лёнька, впервые услышав слово «налим», мысленно его отобразить буквами с опиской в первой, а далее руководствоваться уже этим ошибочным отражением? Впрочем, этот вопрос правильнее адресовать психологам: им и не такое встречалось.
        А на педсовете Константину Ивановичу влетело от Макары за импровизированную не предусмотренную программой задачу про рыбака и налима. Хотя более вероятным кажется, что он, продолжив урок, лишил Макару упоенья завершить проработку неразумных девчонок, то есть поступил истинно по-мужски. Глубинной же предпосылкой всей этой истории сказалась загадочная рыба на букву «П».


        апрель 2021 г.