Восток - ветер жесток

  Берёзово, Лодейное… Снова я увидел их. Пусто, тихо в деревнях. На горке в Берёзово блестит чья-то легковушка. Везде эвересты поленниц, тележки, трактора, следы машин… Но ни человечка, ни взлая собаки. Тихо и в полях по пути моему,  и в лесах. Ни одна птаха не пискнула. Всех знобит «восток – ветер жесток», все попрятались до тепла настоящего. Земля простылая, гулкая в тени – щепки граблями не выдернешь из мороженых трав и опилок. Зато полешки сушит, желтит и морщинит по спилу стремительно. Возьмёшь парочку, шлёпнешь друг о дружку – звонко!
  В прибрежных кустах Шоноши, залитых вешней водой, дотлевают  льдинки. На паутине ветвей  взбивается  и дрожит пена. Лёгкий, как ветерок дня, куличок скользит над солнечными искрами воды  и попискивает. Сверкают  весёлые быстринки.  Против солнца река светла и синя необыкновенно.
  Только в апреле  можно увидеть такую глубокую и прохладную синеву.  Она разлита сильно, безмерно, открыта и исповедальна человеку. И на небе, и в водах апреля  – дыхание едва уловимой зелени, как будто вода и твердь рождают её первыми.
  Блаженная прохлада вод, обвитых ветрами и молодым солнцем! Постоял на мосту через Шоношу, последил глазами и хлопоты кулика, и солнечную стружку реки.
  Холмы же, поля покрыты  взлохмаченными паклями  трав. Всё закрылось серым и бережётся. Который день обжигает ветрами восток.
  По дороге – апельсиновые разливы ручьёв. Такими их делает тонкий лёд под водами. Ровен цветом, отшлифован. И вся заводь слева от пути моего – большой оранжевый шар! Он пытается закатиться в узкое горло бетонного кольца, вырывается справа и водит стремительный хоровод – бражный, пенистый. Шумно, празднично, хмельно! Поток притягивает, останавливает, приглашает послушать.
  Лицо горит от езды, ветра, вод прохладных. Коричневые  мягкие дороги в катышках грязи, разбросанных колёсами машин. Сухие, белые проплешины на солнце. Спешишь к ним. Спешишь домой.
  Зябко ещё в лесах. Тихо. Невесело.