В темноту терпеливо таращась...

*   *   *

В темноту деловито таращась,
У забора торчат киллера;,
Но, откуда-то вдруг появившись,
Налетают на них опера.

Забирают их сразу обеих,
Да, обеих, – теперь в киллера;
Поступают, как правило, бабы –
Это скажут вам все опера.

Поступают, стремясь заработать
На дурацкие тряпки свои,
И частенько уходят на дело
Из уютного лона семьи.

Так как хочется им заработать
На раздутие бюста и губ,
То любого они по заказу
Превратят в окровавленный труп.

С них в полиции маски срывают,
Чтоб их личность узнать наконец,
Но каким-то безжизненным тоном –
«Маня, ты?!» – произносит боец.

И стреляется опер несчастный,
Опозоренный бабой навек,
И, заминку используя эту,
Киллера; совершают побег.

Ну и ладно, и пусть убегают,
Пусть исчезнут в далеком краю,
Жалко только несчастного мужа,
Проморгавшего бабу свою.

Ибо если б он был похитрее
И получше следил за женой,
То все деньги у ней отбирал бы,
Вырывал бы ручищей стальной.

Драл бы в клочья все новые платья,
Чтобы знала она наперед:
Бесполезно вершить злодеянья,
Ибо муж гонорар отберет.

Ну а мужа никак не завалишь,
Потому что он крайне хитер…
И супруга из тьмы криминала
Снова выйдет на честный простор.

И вздохнет ее муж с облегченьем,
И жену повезет в Геленджик,
Потому что он вовсе не жадный,
А заботливый, нежный мужик.