Москвич!

Ну и Топтыгин!
С чего все началось
Великий князь Дмитрий Иванович, несомненно, был патриотом, в том смысле, что не прочь был освободить Русь от господства Орды. Но в 1374 г., когда он отдавал приказ о разорении и поглощении Тверское княжество, Дмитрий, в первую очередь, заботился об интересах Москвы.

Согласитесь, что глупо потрошить города и волости Твери, если вскоре тебе предстоит крупнейшая битва с опасным врагом.
Правильней было бы объединиться с Тверью и использовать в битве синергетический эффект от совместных действий. Дмитрий Донской этого не предусмотрел. Напротив, в Москве аннексия Тверской земли рассматривалась как акт истинного патриотизма, поскольку московские патриоты были патриотами Москвы, а не какой-то там мифической России.

После 1374 г. столкновение с Золотой Ордой было неизбежным. И как только стало известно о готовящемся походе Мамая на Москву, воодушевление Дмитрия Ивановича резко ухудшилось. Великий князь впал в оцепенение и плакал горькими слезами. Приводить его в чувство пришлось митрополиту Киприану.

В 1378 г. конфронтация с Ордой обострилась. Мамай потребовал резко увеличить ордынский выход. Москва отказалась. Дмитрий Донской заявил своим боярам:

"Будем ли мы в мире с татарами – это зависит от нас; дадим ли выход – это зависит от нас; не захотим дать – это зависит также от нас".
Заявление довольно туманное, но поток золота в Орду все же остановился. Деньги удельных княжеств, предназначенные для татар, остались в Москве, и московским правящим классом овладел невиданный ранее азарт. Им показалось, что с ордынцами можно разделаться, как с каким-нибудь Михаилом тверским.

Сопутствующие обстоятельства
Всеобщему воодушевлению способствовал длительный мир между Ордой и Московским княжеством. Со времен Ивана Калиты москвичи мало слышали об ордынцах и никогда их не видели. За многие годы в Московском княжестве выросло и сменилось несколько непуганых поколений. Дмитрий Донской сам принадлежал к числу этих не ведавших страха храбрецов.

Куликовская битва и ее неоднозначные последствия
По сведениям Никоновской летописи, в битве на Куликовом поле с русской стороны участвовало 400 тыс. человек, из которых в живых осталось 40 тыс. Ордынцы сражение проиграли, но для Москвы и ее союзников победа была "пирровой". Исчезло практически все русское войско. Среди павших было 12 князей и 483 боярина.

Потери были таковы, что в ближайшие годы у Москвы не было сил противостоять врагам. Не случайно же летописец завершил свой рассказ о Куликовской битве словами:

"Оскудела вся земля Русская воеводами и слугами и всеми воинствами, и о сем был страх великий по всей земле Русской".
Московские стратеги и Дмитрий Донской, как их формальный глава, совершенно не брали в расчет простых истин, когда отправлялись громить Мамаевы полчища. Золотая Орда, конечно, ослабла, но она была не одна. К востоку, югу и западу от нее существовали другие монгольские государства. И вот из Тюмени явился хан Тохтамыш, выгнал Мамая и обрушился всей силой на Москву.

Герой битвы Дмитрий Донской бросил город на произвол судьбы. Вслед за ним разбежались знатные бояре. Войдя в Москву, Тохтамыш уничтожил ее 25-тысячное население. Затем он разорил Серпухов и распустил войска по всей "земле Русстей" с приказом воевать великое княжение. Во Владимире, Звенигороде, Можайске, на Волоке, в Юрьеве и в Переславле они оставляли после себя горы трупов и великие пожарища. Ордынцы уничтожили тысячи крестьян и многих увели с собой в неволю.

Такой Москва стала уже после сожжения Тохтамышем. Фото: https://cont.ws/
Такой Москва стала уже после сожжения Тохтамышем. Фото: https://cont.ws/
Десятки тысяч людей погибли. Московское княжество было разграблено и сожжено, Москва унижена и лишена власти. На следующие 100 лет сохранилась ее зависимость от Орды. Вот и спрашивается, был ли какой-то смысл идти на конфронтацию с Мамаем, кроме желания московского "олигархата" обогатится и оставить за собой "ордынский выход"? Неисчислимые жертвы при отрицательном результате - это ли не ответ на вопрос о преждевременности Куликовской битвы?