Это, когда ты чувствуешь, что прирос

Это, когда ты чувствуешь, что прирос.
У тебя есть дети, собака и, может быть, попугай.
Ты, может быть, клерк, а, может быть, даже босс,
И тачка твоя покруче дешевенького «хендай».
А что у тебя внутри-то, в душе- то что?
О том ли мечтал ты двадцать так лет назад?
Богу плевать на марку и цвет авто.
Важно ему, что у тебя в глазах.
Бывает, что ты смеешься вроде бы без прикрас,
Но грусть в них увидит даже твой верный пес!
Ангел тебя от несчастий спасал не раз,
Чтобы ты дар свой, не растеряв, донес.
Ты же закружен миром, загружен тем,
Что, безусловно, важно, только вот не тебе.
Много вокруг событий, людей и тем
Канут в Ничто за жизнь за твою в борьбе.
Да, ты уже другой, ты не тот юнец,
Что, потерявши страх, все на свете смел.
Если вдруг смерть придет, скажет: «Все. Конец»,
Ответишь ей: «Ой, я, кажется, не успел»?
Прав ли ты был, выбрав уют оков,
Руки в которых можно не напрягать?
День твой так часто бессмысленен, бестолков,
Если копнуть. Но ты перестал копать.
С каждой зарплатой краше твой мелкий быт,
Правила требуют строже их соблюдать.
Жар, что внутри горел, много лет забыт…
Так на себе ты учишься предавать.
День ото дня шлифуется мастерство,
Ставя на лоб очередную печать.
Даже «Пилат», скажешь, написан в стол,
Что вовсе не хочешь как Мастера кончать.
Каждый твой выбор, как поворот ключа,
Что открывает тайной каморки дверь.
О том, что за ней, все не спроста молчат.
Ты сам с собой хотя бы не лицемерь!
Ну же давай, вспоминай, как ты счастлив был!
Где это было? Чем занимался? С кем?
Видимо так давно, что совсем забыл.
Что же ты так боишься перемен?
Счастье не скажет: «Оу! Привет, я тут!
Шло себе мимо, решило вот навестить».
Каждому ясно, чтоб перестать тонуть,
Нужно хотя бы просто начать грести.