Брат

    Воспоминания  о прошедшем дне -  это какие-то скучные обрывки, они     хранятся   в памяти, в  особом мире, уже лишенные накала чувств - радости, грусти, удовольствия.  Вдруг вспомнишь какой нелепый случай, непонятно почему задержавшийся в подсознании. Как птица, прилетевшая со времен счастливого детства, мелькнет день. Возникнет перед тобой рядовой,- чаще серый,  завалящий, замурзанный, ни  грустный, ни веселый  день,- мелькнет и  исчезнет. Сегодняшний день  делится на две половины - он состоит  из событий, которые только будут, а те, которые уже были. Как влияют прошлое на наше будущее? Прошлое  не повторится.  А  будущего ты   не знаешь, Лишь  прошлое перед тобой хотя и  лежит во всех подробностях, но не наяву, а  в памяти. Оно уже недоступно, изменить прошлое нельзя.  Ошибки его не исправишь.
      Вот лежит на столе колода карт. В ней содержится запутанное изложение  того, что будет. Это очень интересно узнать.  Какой бы ты не достал картонный жетончик из середины,   трефовую,  бубновую карту,    все  одинаково  скучно, будь то  семерка или туз.  Перевернешь ее клетчатую  рубашку и   прямоугольник  оборачивается картинкой – то  убеленным сединой королем, то пиковой дамой, либо валетом, либо козырным тузом.  Расклад непредсказуем   каждый раз.  Так и бегут дни, хотя, казалось бы,  все они на одно лицо.       

      Бабушка берет карты в руки   и раскладывает  их на столе, по  раз и навсегда заведенному распорядку.  И они пророчат ей то дальнюю дорогу, то казенный дом, то нечаянный интерес. Она иногда останавливается и не может понять, откуда берутся пустые хлопоты,  как и почему, как  совсем некстати  выскочила  дама пик, злодейка, и отчего благородный король готов встать на бабушкину защиту.  Она сгребает карты, тасует  их и начинает гадание вновь. Обычно все получается как надо, и умиротворенная, она встает из-за стола. Бабушка - волшебница. Она хорошо знает, что будет сегодня  и завтра.
       Пора кормить нас, ее внуков.
       Сегодня  вышло все не так. Дома кончился хлеб,  и ей пришлось идти в магазин.  Быть может, в доме появится пачка печенья. Бабушка любит побаловать нас, когда есть к тому возможность.

        Нужна  смелость?  Как она появляется? Это преодоление своего страха, иногда от недопонимания ситуации, иногда от ее неопределенности.  У меня смелости мало.  У бабушки есть предусмотрительность, а  я не могу  сказать, что случится со мной через час. Вдруг этот час принесет грозу, ураган. Человек не знает, не понимает, что дальше будет, как дело повернется. Вдруг твоя шалость приведет к  беде.
       Я никогда не брал спички с приступочка у печной трубы.  Я понимал, как коварен огонь, что, когда он разгорится, его не остановить.
       И случилось вот что:  мой старший брат для какой-то  надобности  положил на шесток кучу бересты и поджег ее.  Мы были в доме вдвоем.  Был вот этот летний теплый день, тяги в трубе не было,  дым не пошел в трубу, а  пополз в дом. Что делать? Синий  мрак окутал все внутри, пламя бушевало, но дым  в трубу не уходил. Надо было срочно затушить огонь.   В деревянной кадушке, где мы держали воду для питья,  вода было только на дне. Брат, скинув деревянную крышку,  стал хватать огонь голыми руками и  бросать  пылающую бересту туда.
    
       Я возмутился
   -  Зачем ты это сделал? – спросил я его.
     - Молчи, скажешь бабке, я тебя так  надеру, сидеть на скамейке не сможешь!
      Я конечно мог постоять за себя, когда  ссорился  с приятелями, но мне в голову не приходило поднимать руку на брата. Но тут во мне проснулась справедливость, я подошел    и ткнул его в бок: - Ты что, дурак, ты так ведь дом сожжешь!
     - Кто дурак? Я дурак? - И мне прилетело кулаком по спине. Я тоже ответил.
Брат дрался не больно, видно, жалел меня.
    -  А ты чего драться лезешь, малявка?  Всего-то надо  железку нагреть.   
     И он изложил дальнейшие мысли.
-   Я  в огород  пойду, там ее нагрею,   Раскалю докрасна.
-   Ну, ты и вправду дурак. Я к дяде Васе сейчас пойду, пожалуюсь.
      Дядя Вася, скажу вам, был наш сосед.
      Брат опять пошел на меня с кулаками.  Я заорал, выскочил на улицу и побежал к соседскому дому.
      Он  ринулся за мной, но  было поздно. Подбежал к  воротам соседа, я  с криком «откройте» вбежал  во двор.
    С трудом объяснив все  дяде Васе, что и как, я повел его к  нам в дом. Брат дои сожжет! Уже чуть не спалил. Запах дыма стоял в комнате, и дядя Вася, открыв кадушку, достал из нее  бересту.
     - Ты зачем это сделал? – спросил он брата.
     Какая-то злополучная дощечка лежала  тут же, на лавке.
     Сосед что-то понял. - Пойдем, я дырку вот тут воротком проверчу. Коловоротом. Ты бы ведь пожар устроил.
      
     Бабушка вернулась из дальнего магазина. Времени прошло немного, и, едва зайдя в дом, она почуяла неладное.
- Это вы что опять натворили?
- Витька бересту поджег.
- Какую бересту?
    Заглянув  кадушку, где почти не было воды, она, охая, принялась ее  мыть. Взяла ведра с коромыслом, и собралась пойти за водой.
     Виновато опустив годову, Витька подошел к бабушке, а та  слов не могла найти:
- Ух, я тебя!
   Брат, взяв ведра в руки,  побрел за водой.
   
      Витька все время что-то строил.  На этот раз строил ветряк.  Посмотрел он «Дон Кихота» и ему запала в  голову мысль построить ветряной двигатель. Он выстрогал пропеллер и стал  устанавливать его на  велосипедном колесе. часть которых он вытащил из обода. Пропеллер надо посадить  на ось  Если будет ветер, Вращение через цепь  будет  передаваться на педали. Что там  будет дальше, мне  было уже неясно. Какой механизм  он собирался установить на плоской  крыше  сарая.
      Старый велосипед мог обрести вторую жизнь. Брат говорил, что его  изобретение найдет множество применений. Рассказывал, каким образом  можно будет, например,  приделав электромотор,   доставать  воду из колодца,  или получать свет    
      Дядя Василий - мастер золотые руки,  хорошо разбирался в технике. Он постоял возле  раскуроченного старого велосипеда,   подумал, и сказал Витьке:
     - Умная башка. Далеко пойдешь.

      Надо сказать, что это не было еще время  поголовной электрификации. и его  проект  бы весьма смелым, и   мог бы  увенчаться  успехом.  В целом это был забавный курьез, который занимал его месяца два. Потом брат к делу охладел.  Голова его занялась  чем-то другим.
   
      Если бы брат старательно учился,  поступил бы в институт, то он мог бы найти применение своим неожиданным мыслям. Не получилось из него Кулибина. Не смогли  карты бабушки предсказать его судьбу. Он прожил вполне обыкновенную жизнь. Как и многих других, его сгубило пристрастие к зеленому змию. Он  любил  технику, проработал все жизнь возле автомобильных моторов в транспортном  цехе. По слуху работающего мотора находил неисправность. За бутылку водки ремонтировал чужие  машины. А себе на машину не смог скопить. Деньги у  него не держались. Сгубила  его проклятая водка.
        Тихо тикают часы. Сколько ударов за минуту?  Ха, ровно шестьдесят за один оборот секундной стрелки. За час три  тысячи  шестьсот. Тридцать шесть тысяч за десять часов. Как хорошо, что я не стал математиком. Я  засыпаю.

         Утром я вдруг вспоминаю, кем я еще не стал. Множество возможностей я так и не реализовал в себе. Я вел более спокойный образ жизни, чем брат. Был умненьким-разумненьким,   Просто не хватило смелости замахнуться на что-то большое. Стать полярным летчиком, как Саня Григорьев в «Двух капитанах», например. Либо моряком, либо  хирургом. Имей я побольше настойчивости, я бы многое смог, мне помогали бы сами наши люди. Страна была  заинтересована в инженерах, хирургах, артистах, журналистах, в людях, у которых  умная голова и золотые руки.  Любой имел право жить не ради славы, не ради личного благополучия, не ради затхлого  мирка мещанского существования. Не ради вещей. Ради  себя среди людей.
      
    Поставьте перед собой сакраментальные вопрос о  своей личной жизни, и вы откроете в себе неизведанные пласты. В конце концов  вы добились ведь руки любимой женщины, вам не нужна была любая, абы лишь бы какая была. Вы бились за нее, меняли себя.
     Так где же вы  предали себя? Один не стал петь где-то в детстве,  другой  рисовать. Третий  ствл  читать везде и всюду,  засыпал с книжкой под подушкой,  и вышел в люди. Я  помню, как врачи в пятидесятых годах прошлого века были обеспокоены, когда мы читали лежа в кровати. Сейчас не читаем совсем, и никто не бьет в колокола. Как будущее связано с нашим прошлым?

        Я не понимаю, зачем все это написал. Видимо, чтобы мы проснулись и почувствовали себя людьми, нужными стране. И чтобы страна стала другой, ощутила в нас необходимость.
        Не ощутил брат необходимости в  себе. Сколько нас таких? Все вокруг вдруг стали лишние люди. Почему, подумайте на досуге об этом.