Четкость грядущего для прошлого

Отрекаюсь от века,
замыкаясь в тоске,
примитивный калека
с белой розой в руке.

Избегаемый людом
за игольчатый нрав,
защищаю Иуду
и случайных Варрав.

Не алкаю, не маюсь,
не сдаюсь пустякам.
Неосознанно каюсь,
предаваясь грехам.

Нахожу по карманам
кладовые сердец
для убийцы-экрана,
что издёргал вконец

и добро, что без крика,
и орущее зло,
и мальков, и великих,
и пустых. Мне везло

сочетаться с идеей,
не стреляя за суть,
и казаться мудрее,
не мудрея ничуть.

Я всегда наготове!
И, когда призовут,
я в несказанном слове
обнаружу уют,

чтоб почти что беззвучно
сделать маленький шаг
от затравленных вьючных
к тем, в ком бьется душа

в ожидании счёта
за пропащий финал,
где ты предал кого-то
за презренный металл.

Ничего не вернётся,
как гласило кольцо,
потому остаётся
только бросить в лицо

охреневшему миру
эти несколько строк
из прямого эфира
с перекрёстка дорог,

уводящих навеки
в те немые края,
где в любом человеке
возрождаюсь не я,

а блаженство покоя
от того, что за ним -
лишь те самые Трое
да прозрения дым...