Или любовь Глава 9

– Вечером Миша спросил Толю.
– Ты мне село показывать будешь? Ещё вчера обещал.
– Тебе прям счас что ли? – Недовольно спросил Толя.

– Ну, а что, можно пройтись, вечер уж, тем более, вроде как бы поработали на славу, а там, где-то музыка звучит. Где? Интересно пройтись по селу посмотреть. Я немного постоял на улице, там, туда дальше возле домов, возле оград на скамейках сидят. Не разглядеть отсюда, молодёжь или нет, возможно, взрослое население, постарше.

– Или на оборот, младшее, которым ещё заказан путь на танцы и прочее, собираются своими компашками. Как всегда.

– Так пойдём? Я хоть что-то посмотрю. Ты сегодня, куда ездил-то на машине? И меня не позвал. Я даже магазин не знаю где.

Толя отвернулся к спинке дивана, молчал.

– Одному побыть хотелось. – Всё же произнёс он. – Смотрел, куда Игорь с детьми ездил. Хотел подойти, но так и не осмелился. А он с ними так задорно там играл. – Вздохнул печально он.

– Ладно тебе мучиться, исправится всё. Пойдем, прогуляемся.

– А, как же Наяда твоя? Вдруг встретишь другую, влюбишься. У нас много девушек красивых. – С насмешкой произнёс Толя.

– Наяда уже ушла. – С печалью вздохнул Миша. – С дядей своим, с Лёней.

– Так вот ты почему так рвёшься прогуляться. – Толя вновь повернулся
лицом к Мише и спросил. – А Ирина? Не видел?

– Она, по-моему, дома.

– Да, она и не выходила больше из дома. Смотрел, даже окно в её комнате темное, свет не горит. Иди прямо по улице, не заблудишься, в площадь упрёшься, а там всё найдешь.

И вот он в центре, просторная площадь, интересно оформлена, по кругу, окружённая парком.  В парке танцплощадка под открытым небом, ярко освещена, играла музыка. Танцевали что-то такое молодёжное, хоть каждый по своему и вдруг все перестроились и стали слаженно ритмично танцевать. Лишь услышал, как подпевали песне, и выкрики на разные голоса,

«O-ля-ля, о-ля-ля, — мне нравится, как ты смотришь на меня», да радостный задорный смех. Среди них увидел Наяду. И он остановился, и смотрел, тоже тихо напевая мелодию в такт, и слова возникли.

– Твоя улыбка сладка, как десерт, твое тело дает волю моей фантазии

– Любуешься? – Услышал он Лёню.

– Да, красиво танцуют, а Марусенька, так глаз не оторвать. А ты, что не танцуешь?

– Да, как-то вышел из возраста, чтобы так вот танцевать, иногда бывает задор, а сегодня просто с Мусенькой здесь нахожусь.

– Так ты стережёшь? – Спросил Миша, старался пошутить с насмешкой, но вышло по-детски смешно, что Лёня рассмеялся. А он продолжил. – Не волнуйся, я адекватен, я сам удивляюсь, вспоминаю, почему у меня голову снесло. Или ещё есть типа меня? От которых стережёшь?

– Стерегу? Нет. Да и не волнуюсь, и не стерегу. Нет, здесь с ней ничего не приключится в родном селе, здесь тихо. Через несколько дней будет шумно, праздник, много новых лиц будет. Но она в моём поле, а значит в обереге.

– Не понимаю, о чём ты? Какое поле?

– Как же ты не знаешь? А собрался пространство любви строить, а такого не можешь уразуметь, как поле любви?

– Леонид, скажи, ты её любишь? – Осмелился, спросить его Миша.

– Глупый вопрос, конечно люблю.

– Я не о такой любви, я здесь всего несколько дней, но вижу твоё отношение к ней, как к любимой девушке.

– Скорее, как к любимой дочери. – Ответил Лёня. – Кровь родная, почти моя.

– А всё же, почему ты до сих пор не женат?

– А ты отчего не женат? Вроде и ты уже не семнадцатилетний юнец. Мы с тобой почти ровесники. Насколько ты младше меня? Сколько тебе годиков? Тридцать три?

– Да, тридцать три.

– Вот, не юнец.

– Да не юнец, но это не говорит о том, чтобы жениться сломя голову.

– Естественно. Так и мне, ещё не стар, всего лишь на пяток лет старше тебя. Давай присядем здесь на скамейке. Или ты хочешь на танцпол?

– Нет, нет, я танцевать не хочу, да и не умею.

– Хм, я бы так не сказал. Не умеет он. Хм. Вон, как Мусеньку вырвал из рук Игоря, и повёл в таком жарком танце, что у меня гитара сама заглохла. –
Лёня рассмеялся.

– Да, не знаю я, как это получилось. Действительно не умею. Представление, как танцевать, конечно, знаю. Но чтобы танцевать таким манером танго? Нет.
Лёня рассмеялся и вновь спросил.

– Так отчего не женат?

– Как сказать? Вначале вообще не хотел иметь хоть что-то с девушками. Мне казалось, что все они предательницы и всегда ищут выгоду себе. Или мне попадались не те, или я сам не тот. Во мне было какое-то зовущее чувство любви, но я не ощущал к себе любви. И дома любви от родителей вообще не чувствовал, потом и вовсе, как я посчитал их предателями.

Предали меня, совсем малышом сдали в интернат. В буквальном смысле сдали, дома я бывал очень редко, да, почти не бывал, не забирали. Не нужным элементом был. Так, ненужный балласт, от которого не избавиться, но можно не замечать.
Интернат, и школа при интернате, а там дома жила сестра. Её любили, но сестра выросла тоже какая-то, как это сказать, только потребительская.
Вначале думал, родственная связь стремился всё же к ним, я и должен помогать, помогать всем. И помогал, мне не жалко, помогал бы и дальше, но как-то всё получалось, мною пользовались, а потом, как ненужную вещь забывали.
И забывали навсегда, можно, сколько хочешь, сколько угодно, напоминай о себе, всё равно отбрасывали.
Был всегда один, старался доказать миру, что я такой же значимый. Учился, стремился. А позже работа не позволяла расслабляться.
А потом, как-то побывал у знакомых, они организовали родовые поместья. Мне понравилось, ощутил такую радостную энергию. Какая там благодать, что-то своё пробиваться стало в сердце, родное.
Я и стал искать своё место, свой край, решил тоже попробовать. Думал, может позже найдётся и для меня богиня. Вот искал, где я только не бывал.
А Толя? С ним знакомы были, у нас общие друзья.
Но друзьями не были, лишь за последние полгода как-то сдружились, и, то благодаря Кириллу.
Вот Кириллу и я благодарен, он вселил в меня надежду, что жизнь изменится. А я ведь случайно попал к нему. Я в его команде стал работать.

– Это я уже знаю. – Ответил ему Лёня. – Случайностей не бывает. Истоку видней, он дороги показывает своим детям, только не все видят их.

– Кирилл, он на вас работает?

– Что значит на нас? Просто мы делаем одно дело, которое вселенная нам поручила. Продолжай.

– А, что продолжать? У Толи талант попадать в разные передряги. Прям конфликтогенез в нём, и почему его Кирилл постоянно вытаскивал, я не знал и не осознавал.
Но, как-то мне пришло в голову, что Толя не хотел жить. Сознательно шёл на все конфликты, ссоры, драки, а уж врагов у него…, не пересчитать. Всех задирал, а в какие только компании не попадал, постоянно смерть была рядом, дышала ему в затылок. Но его настойчиво Некто заставляет жить. А порой хватала его так, что мне и Кириллу было трудно вытащить его.

– Да, ты точно подметил. Он не хотел жить. Не дорожил своей жизнью, не жалел родителей и даже ни разу не поинтересовался, как они живут, как ждут его. Не интересовался и о своей любимой. Молча, страдал и всё, а, что страдали его родители, ему это наплевать было. О нём они узнавали от нашего отца, а он и на их звонки не отвечал, а ещё предъявил, отчего же он не знал о детях. Вот и спасай этого лузера.

– А потом меня Кирилл приставил к нему, так, чтобы быть с ним почти постоянно, вот и сдружились. Мне чувствовалась его раненая душа.

– Ах, у него раненая душа. А у матери его нет, а у любимой? А у отца с дедом? Они первыми и ушли. – С неприязнью произнёс Лёня.

– Я не знал об этом ничего. Он не рассказывал, а Кирилл говорил, мне это не стоит знать.

– Кирилл и сам не знал, его задача была, чтобы он жив остался. По мне так оставить его и всё, но отец его тащил, вытаскивал, и даже не из-за Ирины.
Почему?
Известно было отцу, и Костя знает, а нам пока не говорит, значит так надо. У каждого свои задачи в этой жизни, кроме свой семьи.
Тебе это известно? Ты уже идёшь по вселенной решаешь её задачи. Об этом знаешь?

– По всей вероятности внутри меня это знает. – Улыбнулся Миша. – Не для размножения же я сюда явился. Вероятно для более существенного. Познать новое, познать любовь, до сегодняшнего момента её у меня не было, но чувствую, развернутся и новые знания. Спасать Толю был первый этап….

– Даже не этап, а ступенька. – Ответил ему Лёня. По мере познания и осознания их будешь подниматься.

– Хорошо бы, а Толя, так расхваливал свою местность, свой участок, что меня потянуло посмотреть. Местность красивая, но как-то меня приняла не очень-то милостиво, как проверяла что-ли.

– В каком смысле?

– Толя поехал не по той дороге, застряли в грязи, пешком добрались, трактором машину вытаскивали, а потом участок его оставался желать лучшего.
И я бы уехал в первый же день, так машина была такая грязная, пока Толя мыл, пошёл осмотреться, но осматривая участок, увидел Наяду. В первый миг, как я появился здесь, она бежала мне навстречу.

– Навстречу? – С удивлением спросил Лёня.

– Не мне, конечно, она бежала за скутером, ловила бабушку.

– Аааа, хахахах. – Лёня рассмеялся.

– Тогда я просто обратил лишь внимание на инцидент, да мельком на её горящие щёчки и трепетные реснички. Лань, настоящая лань.

– Сравнения же у тебя. Лань, Наяда, поэтично.

– Да. Она настоящая Наяда, моя Наяда. Это не передать, что со мной стало, там на реке.  И всё бы ладно, но почувствовал, нет, нет, я вспомнил, вспомнил, как только опустился сиреневый туман,   и в этом тумане вспомнил, что я её долго искал. Это моя Наяда. Понимаешь? Моя. 
Потерялись мы, а мы…, а я её всегда любил, она мне снилась во сне, я сходил с ума по любви к ней. Понимаешь?
И что со мной приключилось? Как увидел её в танце с твоим братом, и как показалось, что она исчезнет сейчас, как и во сне. Сам не понял.
Всегда так было во снах, исчезала, просыпался и сон исчезал, и она исчезала из моих рук. Знаешь, как больно было в груди и ещё…, ааа. –
Махнув рукой, и замолчал. Он помолчал немного, смотрел на танцплощадку, высматривая Марусю, но она постоянно закрывалась другими людьми. И продолжил. – А вот теперь мне надо пройти перезагрузку.

– Перезагрузку? –  Удивлённо переспросил Лёня, и уже с насмешкой спросил он. – Интересно какую? Что ещё не перезагрузил? 

– Всё, что было до того, как я сюда приехал, и то, что произошло в первые два дня переформатировать надо. И появившиеся страхи, выплывшие из глубины, у меня до этого момента вообще не было страхов.

– Кирилл и рассказывал о тебе, как о смелом и решительном. И даже говорил, что в тебе присутствует генетическое бесстрашие. Гены статмина отсутствуют в тебе. В тебе, правда, не было страха, не боялся?

– Нет, не боялся, как и почему, я не могу сказать, но знал, со мной ничего не случится. А тут вот выплыли и страхи. И откуда взялось всё? Может с каких-то жизней? А вы, что уже запрос посылали обо мне? Хм, надо же! И когда успел? – Миша печально улыбнулся. – Выходит везде я винтик без шляпки.

– Сегодня и успел. Просил узнать о тебе, а оказалось он тебя знает. Не стоит обижаться, должен же я знать, кто это так ловко подкатил к Мусеньке моей.

– Вы так говорите, как о своей любимой девушке.

– Мусенька выше всего этого. И отчего ты на вы перешёл? От обиды, что ли?
Так имей в виду, Мусю я с рождения веду и опекаю.

– Да, да, я понимаю.

– Да, ничего ты пока не понимаешь. Но об этом позже, если будет нужным, и продлится наше знакомство с тобой. Продолжай.

– Так вот надо мне пройти процедуру, как это сказать отрицания их.

– Смыть обнулить? – Спросил Лёня. – Глубже вовнутрь взглянуть. У тебя на подсознательном уровне проявилась проективная идентификация.

– Что? – Переспросил Миша.

– Узнавание своей любимой, и узнавание самого себя. Возможно, тебе дан был толчок давно, но выхода не было, считал себя винтиком. А ты человек. Запомни, ты человек.

– Мне Кирилл тоже говорил, человек.

– Кирилл, парень, что надо. Род им гордится. Проанализируй, пробуй, наносное убери. У тебя получится.

– Я уже пробую.

– Тебе нужна глубина, которую ты будешь панически бояться, и нырнуть туда. Без оглядки. Уверен, ты вынырнешь, произнёс Лёня, увидев, как вздрогнул Миша. – И на физике неплохо бы это сотворить, тогда на всех уровнях планах бытия вскроется и будет выплывать наружу. И будешь отслеживать. Но можно по-другому. Не нырять, а прыгнуть.

– Прыгнуть? – Спросил Миша. – Куда?

– В низ, устроить это легко. Но вначале надо подняться на такую верхотуру, что всё покажется мелочью.

– На физике я прыгал с высоты и довольно таки крутой. Я десантником был.

– Помню, Кирилл говорил, но тогда у тебя не было страхов, а сейчас есть. Ты ощутишь жизнь, дуновение её, она раскроет тебя. Порой, чтобы увидеть что-то важное, изменить взгляд, надо всего лишь подняться выше. Попробуй, поднимись над всем, что тебя тревожит, просмотри все проекции…

– Лёня! – Раздался крик Маруси. – Лёнь! Дядя! Ты где? – Маруся стояла возле низкого металлического ажурного ограждения и смотрела в парк. – Лёнечка! – Повторила она. А там уже все перестраивались в танце, и уже музыка звучала другая.

– Я иду Мусенька, здесь я, в парке перед тобой. – Лёня поднялся со скамейки, помахав ей рукой, и продолжил. – Если хочешь, завтра, а нет, завтра не выйдет, я буду занят, два дня не смогу тебе уделить время, а через два дня праздник будет, тоже не до этого, значит позже, договорим с тобой начатое. Согласен? Если не сбежишь.

И не стал дослушивать ответ, резво в несколько прыжков добежал до танцплощадки. И Миша увидел, как он обнял Марусю.
«Словно любимую»
Пробурчалось у Миши в мыслях, видя, как они вместе со всеми пошли в танце, друг за другом и каждый держал впереди себя стоящего за талию.
Танцевали что-то весёлое. Лёня шёл первым, и держал руки Маруси, прижимая их к себе по бокам. В этой цепочке были разного возраста и мужчин и девушек. Прошли по круглой танцплощадки, и круг танцующих замкнулся, но стали еще забегать из парка молодёжь, вставали в другой круг, стало тесно, и Лёня разорвал круг, повёл на выход, в парк на простор.
Кто-то залихватски запел, засвистел трели соловья, его подхватили ещё несколько голосов, а потом женские голоса запели, что-то веселое, не вслушался,  но в его мозг ворвались слова.

– Пламенем огня ты любил меня, жаркий поцелуй свёл меня с ума.

– Весело же у них. –
И в нём возникла та сладость губ Наяды, эта энергия пронизала его, хоть в тот раз Наяда не дала раздвинуть губы, даже не ослабила их напряжения, но так сладостна была. –
А оплеуха была хороша. Отрезвляющая. – И он весело улыбнулся.

Длинная цепочка танцующей молодёжи танцевала мимо него, кто-то его дёрнул за рукав, затаскивая его в цепочку. Но в нём возникла стеснительность, и он отошёл на шаг в сторону и смотрел, как удалялась цепочка танцующих, повернув на другую аллейку.  А цепочка продолжалась и продолжалась.
«Да сколько же их!» – Подумал он и увидев улыбающее личико Наяды, руки её крепко держал Леня. И он понял, образовался круг. И этот круг прошёлся ещё, по аллейкам, охватывая Мишу так, что он оказался почти в середине. И уже все взялись за руки, и Лёня всё же, быстро схватил его за руку, втянул, поставил рядом с собой и какой-то девушкой, произнёс.

– Тебе не повредит.

Прошли пару кругов, музыка смолкла, и  высокий  парень показался возле ограждения танцплощадки, хлопнул  в ладоши, произнёс.

– Так, так, друзья, вечер прошёл удачно и с пользой. Завтра всем составом, продолжим, и ещё вначале проанализируем подготовку к празднику. А сейчас всем пока. И доброй ночи.

– Ну, вот Володька, как всегда, только растанцевались, а ты конец объявил. Суббота же. – Возмущались  многие голоса.

– Мой рабочий день закончен, друзья мои. Извините, да и время перевалило далеко за полночь. – Ответил им какой-то Володька.

А у Миши стало бодрое настроение, словно его облили энергией счастья.

«А может так и есть. – Подумал Миша. – Прикоснулся к счастью. Ведь от каждого шла такая энергия. Изумительное состояние стало у меня.
Боже, оказывается, есть такое. Я уже счастлив, лишь прикоснулся к счастливым людям. Скоро, как сказал Лёня праздник. А какой? Ааа, совсем забыл, скоро же день Независимости России».

Все расходились, он не заметил, как остался один. В какую сторону ушли Леня, и Наяда не заметил, он ещё впитывал энергии. Они  неслись, в воздухе, в пространстве, и чувствовал ошеломляющее состояние, от того, как его охватили и проникали вовнутрь эти счастливые энергии.

И вот он стоял, оглядывался, куда идти, кружась в хороводе, он потерял ориентир, уже и не знал в какой он стороне. Так и стоял, оглядывался, соображая в какую сторону идти, и к нему подошёл Лёня.

– Вот ты, где. Что, потерялся? Закружили тебя? Идём домой, пока совсем не потерялся. – Он рассмеялся, продолжил. – Мусенька ждёт возле выхода. Она там с друзьями, а я тебя пошёл искать.

Шли большой группой, но постепенно группа рассасывалась, уходил в разные стороны, и позже они почти до конца шли впятером, с ними были ещё парень и девушка, но они распрощались ещё где-то на середине улицы и далее уже шли втроём.
Пока шла большая группа, было весело и разговаривали. Миша с интересом их слушал. Но оставшись одни, молчали и Лёня, и Маруся, а Миша не знал о чём заговорить, он был в блаженстве.
Дома хмурый Толя сидел за столом и пил чай, увидел Мишу, спросил.

– Ну как? Понравилось? С Наядой танцевал?

– С Наядой не танцевал, но понравилось, я вообще не танцевал, смотрел, красивый парк. Я спать.

– Спи счастливчик.

– Почему счастливчик?

– Тебя видно, светишься, что за руку Наяду подержал?

– Нет, я даже рядом с ней не шёл. Между нами Лёня был.

– Всё равно, видать лучик залетел к тебе в сердце, раз счастливый.

– Залетел, ты, верно, увидел, на меня словно счастье вылили, как Лёня меня в хоровод затащил.

– Хоровод? Что и костёр был?

– Нет. А что должен? Я думал просто танец перешёл в хоровод. У них по всей вероятности хоровод, – это окончание вечера.

– Вообще-то хоровод и костёр – это в праздник делают. Однажды прыгали с Ириной через костер, в одиннадцатом классе, но уже при приземление, её рука выскользнула из моей руки. Тогда просто посмеялись с ней, говорили, ничто нас разлучить не сможет. А вот разлука случилась на восемь лет. Вот верить или не верить?

–  Так, не так, верить, не верить, я же не знаю. Но мне понравился вечер.

И потом уже позже лёжа в постели, осознал, хоровод ему Лёня устроил, он не должен быть сейчас. Он в праздник должен быть, но почему-то он задействовал его сейчас.

Почему?
Меня вытаскивал? Вероятно, он должен продолжаться долго, но остановили его. Мне стало радостно, но внутри, как, что остановилось.
Как прерванный полёт. Ощущения такие идут. Дааа, многое осознавать надо. В глубину прыгнуть. А как?

«Всё будет по времени, возможно, глубина будет в сердце», пришлось ему в мыслях, и он уснул.

Продолжение следует...
Таисия-Лиция.
Фото из интернета.