Жак. В музее Родена

Тридцать лет он в одной униформе, наглажен, побрит,
На хорошем счету, как скульптура почти, безупречен
Жак, охранник: «Они мне – родные уже, - говорит, -
Закрывают музей и я, кажется, слышу их речи….»
    Закрывают музей – и он сразу стремится к «своим» -
    На диван у экранов, с кофейником - вместо Родена,
    За хозяина - китель снимает и думает: им
    Это всё, телевизор и тапочки, пусть, хоть наденут…
Первым вваливается Мыслитель: «Насилу дошёл, -
Говорит, - ещё не разогнулся, кто нынче играет?
Жак, дружище, ах, если б ты знал, как это… хорошо –
Хоть на время не думать!» - «О, знаю, родимый, стараюсь, -
   Отвечает охранник, - я сам… Ангулем – ПСЖ…»
   Вот и девы пришли – из «Любви», из «Рассвета», из «Мая» - 
   Парни курят – « Месье, - говорят, - как нам тяжко, уже
   Целый век…» - «Да, родные, кивает он им, - понимаю,
Одевайте халатики, тапочки…» Пьют кофеёк….
«… Так прекрасны - «живые(!)» - хоть снова лепи их с натуры, -
Жак даёт интервью, - и у каждой при этом своё…,
Я - им свой, тридцать лет без взысканий, уже - как скульптура».