Две вороны

Ворона, не шевеля ни единым перышком, похожая на  деревянную игрушку, в несколько прыжков перепрыгнула широкую дорожку. Остановилась на обочине. На фоне прошлогодней бурой травы контуры ее серо-черной фигурки стали еще четче. Сверкнул черной ягодой глаз, она явно интересовалась с какой целью мы остановились – покормить или навредить? Стояла спокойно, без опаски – какой страх у московской городской вороны?  Наши карманы были пусты, но какой-то прохожий, проходя мимо, бросил ей кусочек булки. Ворона иронично склонила голову набок, мол, и это все? Но подачку аккуратно склевала, придерживая пальцами левой лапки. Клевала и поглядывала в нашу сторону, наверное, пыталась выяснить, чего стоим как истуканы. Решила, что мы не опасные, развернулась и вразвалку поковыляла в сторону Большого Оленьего пруда. И тут ей повезло больше – недавно кто-то просыпал целый пакет снеков. Блестящие, похожие на завязаных в узел червячков, крендельки лежали горкой, поблескивая среди кочек прямо у нее "под носом". Ворона стала крошить их клювом и склевала пару штук, но сухой снек – не мягкая булка, горло дерет. Она быстро сообразила что делать. Набрала несколько штук в клюв и попрыгала к близкой воде. Несколько раз окунув в воду свою добычу, положила на песочек, подождала, когда размокнут, промочила горло – попила водички и спокойно доела раскисшие  снеки.
В это время к бесхозной кучке подрулила другая ворона. Я подумала, что она повторит тот же трюк, потому что она, как и первая, подобрала сразу три штуки, но ошиблась. Вторая ворона, видимо,  была сыта и благоразумна, поэтому она попрыгала  в сторону и стала запихивать свою добычу под мохнатую кочку. Так она проделывала трижды, набивая импровизированные закрома запасами. Интересно, вспомнит она о них завтра? Обе вороны встретились у общей теперь находки, но скандалить не стали – лень. Постояли, оглядели критично остатки еды, переглянулись и взлетели, заложив крутые виражи и едва не столкнувшись в воздухе. Показалось даже, что перья полетели, но нет – это крохотная синичка, сложив крылышки,  маленькой пулькой пролетела между ними. Авиакатастрофы не случилось – все трое разлетелись в разные стороны. Мы стояли, греясь на первом апрельском солнышке. Пруд отражал глубокое голубое небо, в траве шныряли дрозды и скворцы, охотясь за проснувшимися дождевыми червяками, с каждого дерева неслось щебетание, щелканье, свист. На черной,еще спящей ветке ближайшей липы, словно специально для нас затянул свою песенку зяблик. Пел, повернув оранжевое горлышко к солнцу, наслаждался звуком, теплом и светом. В Сокольники пришла весна.