Люди же старались

https://www.youtube.com/watch?v=IlPeoBsaP7I (Кир Булычев "Шкаф неземной красоты")

Глава первая (Эпилог)

На следующий день Лиза встала пораньше, приготовила завтрак, и, чтобы наверняка не столкнуться с Павлом Николаевичем, быстренько убежала на работу. Тома, разумеется, будет вечером выговаривать, что не дождалась её на остановке - но придумается что-то.

День прошел на редкость обычно. Зря она вчера волновалась, никто на заводе и словом не обмолвился за вчерашний Лизин великосветский выход. Может не заметили, а может реально вчера ничего такого и не было. И Лиза все это придумала: и удивленные взгляды мужчин, и завистливые взгляды  женщин, и готового свернуть для чудесной незнакомки горы ведущего инженера какого-то НИИ - Ивана, и всеобщего любимца многих и многих поклонниц разного возраста с глазами, пылающими в кои-то веки от удивления уже забытым им женским обаянием, пробирающим до холодка между лопатками. Вот просто так - не было, потому что не могло быть. Потому что так не бывает.

Потому что бывает только суровый Павел Николаевич, старательно заворачивающий в газетные листки упакованные провода, транзисторы, тиристоры, резисторы и прочие дорогие штуковины. Павел Николаевич, весь вечер усердно поворачивающийся спиной к Лизе, чтобы та прочувствовала всю глубину своего падения в глазах главного человека в её жизни. Бывает та самая никому по сути не интересная девушка, аккуратно расправляющая на плечиках выходное платье из синего бархата с тонким жемчужным декором. И очень даже может статься, что вечером, придя с работы Лиза ничуть не удивится, когда вместо невесть кем подаренного наряда рядом с выходным костюмом Павла Николаевича обнаружит то, свое настоящее синее платье, так и не перешитое в груди.

Павел Николаевич на неуместный Лизин крик:

- Люди же старались!

Отчитал позволившую себе преступить грань допустимого провинциальную женщину несколькими серьезными фразами, пообещав, что он вернется к этому разговору завтра, когда в голове Лизы уляжется театральная эйфория, вскружившая её неокрепшую психику.

- Дама с камелиями!

Сегодня вечером Лизе будет указано, что она в первый и последний раз посетила театр, если еще хотя бы раз в жизни посмеет указать Павлу Николаевичу, что он может, а что не может делать в своем доме.

Дама со львами, от которых осталось единственное в своем роде платье, расшитое японским жемчугом. Львов он тоже когда-нибудь отдерет... И продаст какому коллекционеру, как чудесный ящик, умевший исполнять сокровенные желания...

По дороге домой Лиза благодарно поддакивала Тамаре, даже не пытавшейся спросить за окончание сказочного вечера. Тома всю дорогу выбирала между инженером Сашей с несимпатичным носом и великолепным актером - отдавая предпочтение то первому, то второму. Подруга никак не могла решить, на которого из них положить глаз. Пока следовало демонстрировать расположение обоим, кто знает, как повернется жизнь.

- А все-таки я не зря потратила вчера на прическу две десятки! - Тамара махала на прощание рукой и посылала воздушный поцелуй.

Мужа дома не было. Похоже он где-то после работы толкал вчерашнюю добычу из безжалостно раскуроченного шкафа. Лиза переоделась, приготовила ужин - и только тогда с замиранием сердца отрыла, наконец, дверцу заветного шкафа.

Платье, такое же очаровательное как и вчера, висело на своем месте. На нижней полке стояла та самая пара туфелек. На подарок не покусился никто. Лиза опустилась перед шкафом на пол и закрыла глаза. Она пыталась представить, что хотели сказать те, кто одарил её самым прекрасным платьем в её жизни. Что она достойна только таких чудных вещей. Или что раз в жизни можно сходить в театр не в обыденной одежде, а в невероятной красоты вечернем наряде. Может быть, они хотели посмотреть как окружающие отнесутся к девушке в платье расшитом неземным жемчугом.

- Они влюбятся...

Если бы Лиза не была уверена, что она одна, она бы как и вчера подумала, что говорит кто-то другой. Хотя голос был точь-точь её...

- Они влюбятся? - переспросила Лиза, как бы у самоё себя.

- А чего еще ты ожидала?

Лиза открыла глаза. Она плакала... по её щекам текли крупные чистые как жемчуг слезы.

В такой позе Лизу и застал Павел Николаевич, пребывавший в прекрасной расположении духа из-за удачной операции с аппаратурой из ничего не стоящего шкафа.

- Ну, вот и прекрасно! Ты и сама все осознала. Ставь ужинать. Я купил к чаю кулек шоколадной халвы...