Снегурочка - часть четвёртая

Снегурочка часть 4
Зим-Марич
(Продолжение)
ЧАСТЬ IV
За разговорами с Бермятой
В дворцовых каменных палатах
Мы застаём теперь царя.
Он рисовал малярной кистью
На стенке сносной живописью
Картину «Три богатыря».
И, гуслярам слепым внимая,
Вслух рассуждал, не понимая,
О чём он, собственно, твердит.
Но, не встречая возраженья,
Он вдруг увидел с раздраженьем,
Что под шумок Бермята спит.

«Что думаешь, боярин ближний?!» –

Царь крикнул так, что было слышно
Его в заречной слободе.
Боярин вздрогнул от вопроса,
Со страху выронил свой посох,
Чуть вши не сдохли в бороде.

«Я мыслю, царь, указ нам нужен,
Чтоб наших чувств растаять стужу,
Прикажем людям полюбить!
Всем берендеям поголовно
Тренировать свой пыл любовный,
То бишь, любовниками быть!»

«Страсть по приказу невозможна!
Влеченье сердца хрупко, сложно.
Да я, вон, давеча в саду
Гулял с Прекрасною Еленой,
Женой твоей, да ей колено
Погладил в сладостном бреду
Зачем-то… От затей бедовых
Улыбка уст её медовых
В единый миг сошла на нет.
Назвав меня козлом облезлым,
Она в малинный куст залезла
Во избежанье худших бед…»

Тут входит отрок: «К вам девица.
С утра неймётся ей побиться
Челом о мраморны полы –
Так допекли её невзгоды.
Боюсь, палат дворцовых своды
Для буйства станут ей малы.»

«Убрать стекло, посуду, вазы!» –

Лишь Берендей промолвил фразу,
Как вдруг галопом в три версты,
Сметая стражу сильным телом,
Купава дикая влетела
С большим рулоном бересты.
Решив, что здесь конец дороги,
(Едва убрал владыка ноги)
Купава рухнула под трон.
Жаль, «Оскар» – высшая награда –
За лучший приступ миокарда
В то время не был утверждён.
Рулон ковром во всю палату
Раскрылся, зацепив Бермяту,
Корой с пятнадцати берёз.
А там на Мизгиря анкета:
Занятье, возраст, пол, приметы…
Короче, форменный донос.
Читает царь, вовсю дивится:
Неужто, истинно, девицу
Покрыл позором лиходей?
Среди купцов из берендеев
Свет не видал таких злодеев,
Как этот «новый» берендей:

«Царю. Записка. От Купавы.
Прошу суда, коль суд твой правый
Обережёт девичью честь.
Я никого не знала ближе,
А он назвал меня бесстыжей!
Кто после слов таких он есть?
По прихоти судьбы дурацкой
Мизгирь, торговый гость посадский,
Красив и сказочно богат.
Возил в Австралию обновки
Аборигенам голым. Ловко
Им впарил партию крольчат.
Продолжив бизнес свой звериный,
Китайцам сдал за мандарины
Всех австралийских кенгуру.
И, сбагрив цитрусы индусам,
Домой Мизгирь вернулся с плюсом,
Привезши всякую муру.
Муру сдал в Турции за кожу.
От греков получил по роже
За то, что шубы им привёз.
В степях калмыцких бахчевые
С нитратами за чаевые
По бартеру взял за овёс.
Нет больше рыночных сегментов,
Где б он достойных конкурентов,
Себе подобных, увидал.
А компаньонов, между прочим,
Ему знакомых и не очень
Давно уж с потрохами сдал.
Он из-за острова на стрежень,
Наживы жажде лишь подвержен,
Гонял челны, не чуя ног,
Туда – сюда, сюда оттуда…
Менял безделицу на чудо.
Так он и стал Мизгирь-челнок.
…А как нажил богатства ворох,
Решил свой молодецкий порох
В утехах с девицей поджечь.
Любовник огненного склада
Речей и ласк своих усладой
Сумел Купавушку завлечь.
С её цветочка он, проклятый,
Слизал нектар, как шмель мохнатый,
Да увидал иной цветок.
Теперь Снегуркиным нектаром
Готов за деньги или даром
Насытить жадный хоботок…»
А дальше – где, когда, как было –
Всё аккуратно изложила
И убедительно вполне.
Да плюс – инфаркт. Мизгирь, короче,
Попал по самые по очи.
Пощады нет его вине.
А коли так – судить гулёну!
Чтобы Купаве обделённой
Иль честь вернуть, иль мужа дать…
…Мизгирь в вине сознался сразу.
И на изгнанье в сектор Газа
Был обречён, поскольку взять
Купаву в жёны отказался.
Он так к Снегурке привязался,
Что стал немного не в себе,
С неразделённой страстью свыкся.
Сам царь сочувствием проникся
К его причудливой судьбе.
Когда ж Снегурочка вбежала,
Царь аж подпрыгнул, словно жало
Пронзило сердце старика.
Бедняга впал в оцепененье,
И лишь текла от вожделенья
По бороде слюны река.

«Твердят, ты будто недотрога?» –

От шока отойдя немного,
Спросил Снегурку строгий царь.
В словах почувствовав угрозу,
Она мгновенно встала в позу

И предложила: «Ну, ударь!»

«Несносная, зачем кичиться?
Мы лишь хотели убедиться
В наличьи эрогенных зон.
Поверь, цель нашего дознанья –
Что ты способна на желанья,
А девку бить – какой резон?!»

И, пошушукавшись с Еленой,
В делах любовных откровенной,
Царь выбрал Леля с Мизгирём:
Чтоб до зари, то бишь под утро
Снегурку с курсом Кама-Сутры
Те ознакомили вдвоём.
Нетрудно, впрочем, догадаться,
Чтоб Солнца милости дождаться,
Должна Снегурка полюбить.
Кто, как не Лель, ей в том поможет?
Да и Мизгирь уже не сможет
Любимый образ позабыть!
* * *
(Продолжение следует)