Кроме

Никому не сознаюсь в том, что я беден духом.
И в том, что даже болезненная непруха
не может остудить ярких пятен моей кожи
на созвездие Южного Креста похожих.

Никому не раскрою безумного секрета,
ради которого я и явился свету
примитивно читающим сны речитативом,
будто кому-то интересно это чтиво.

Никому не скажусь обойдённым неудачей,
чьи последствия сегодня что-то, да значат
на фоне всеобщей любви к суете успеха,
ожидаемого как сверхважная веха.

Никому не отвечу на вопрос о болезнях.
Коль со мной по-любому этот мир исчезнет,
то зачем раскрываться перед тьмой равнодушных,
что одним лишь страстям драматично послушны.

Никому не приснюсь в даже малейшем кошмаре,
и не важно, в образе ли ужасной твари
или обрекшего мир на забвенье святого,
припоминающего не первое слово.

Никому не прочту эти несколько катренов,
замыкающих меня в невысоких стенах
осознания того, что мечты одиночек -
всего лишь промежуток между этих строчек.

Никому не объясню смысл вздёрнутой шеи
или взрезанной бритвой вены. Жизнь длиннее
становится не от количества прожитых дней,
а лишь от нахождения себя в нервной ней.

И вот со всем этим странным «никому»-контентом
я посмею насладиться простым моментом
прикосновения к той, что уже сто лет рядом
превращает в эдемский сад мою часть ада...