Желток

Ко дну пещеры плыло по воздуху бесконечное количество лодок, покрытых чешуей из рения. Каждую лодку занимал всего один лодочник. Через узкие запутанные ходы пещеры они спускались к самому дну. К выходу изо всех лабиринтов губчатой коры планеты. Здесь в центре находилось кипящее золотое ядро. И хоть лодки и были выполнены из самого тугоплавкого металла, лодочники все ровно с опаской спускались к красно-желтому ядру. Стараясь не коснутся дном лодки раскаленного золота, лодочники сами наклонялись к булькающему золотому океану и, не боясь, черпали его воды голыми руками.
Стикс – полукровка минотавр, каждый раз вспоминал, спускаясь к ядру, как в юности он в первый раз пытался окунуть руки в океан. Сколько ужаса тогда он испытал. Совсем не похожий на остальных минотавров он имел облик свойственный иной расе. Да его руки были так же грубы, как и руки минотавров, но он не был уверен, что они смогут выдержать температуру золотого океана. Юный Стикс хотел бы избежать испытания, но никак не мог этого сделать. Он родился мальчиком, а все мальчики должны стать лодочниками. И вот оно - золотое полотно ядра, с редкими протуберанцами, сгубившими не одну тысячу минотавров. Стоило такому вот протуберанцу коснуться дна лодки, как рений моментально таял, и лодочник тонул в блестящем, жидком металле. Стикс видел это своими глазами еще до посвящения. Он видел, как молчаливое и изредка булькающее ядро, бездушно, поглощало тело неудачливого минотавра. Он чувствовал жар озера своим лицом и понимал, что если руки не выдержат, то он сгорит.
Присутствующие при посвящении Стикса были взбудоражены как никогда, он ведь не просто минотавр. Смотреть на посвящение простых минотавров заставлял лишь один интерес – струсит ли он или нет, а вот тут другое дело. Тут зрители могли увидеть большее - не сгорит ли полукровка.
 Мать Стикса была из расы минотавров. А вот кем был отец, знала лишь мать, но она держала это в тайне. Хотя слухи и ходили, что отцом мог быть инопланетный гость, но межпланетные перелеты минотавры не совершали, да и никто никогда не видел, тут  на планете инопланетянина. Вот именно поэтому более вероятно было то, что Стикс мог быть сыном одного из богов. Кроме того мать Стикса, ранее была бесплодной, из-за чего ее не брали в жены. А тут случилось чудо - родился Стикс.
Поборов свой страх и приняв свою участь, Стикс опустил руки в золотое озеро. И… Все замерли в ожидании. Он начал выпрямляться, начал раскрывать зажмуренные глаза. Вот радость! Его руки целы! Зрители радостно закричали.
Это посвящение Стикс запомнил на всю жизнь.
И вот, совершенно спокойно, он опустился к океану, оставив лодку в метре от поверхности, уверенно опустил руки в ядро. Все минотавры проделали то же самое движение, отработанное до особой точности. Они черпали ладонями раскаленное золото и стремительно поднимались вверх к лабиринтам коры. Стоя в лодках покрытых чешуей, в расшитых золотой нитью плащах с капюшоном, они неслись, как стая пчел из улья. Их лица были, как из пыли, фиолетовые глаза с продолговатым зрачком, а на голове каменный рог в форме месяца. Стикс выделялся из общей массы большим ростом, лицо его было более изящное, похожее на лица богов, на нем росли рыжая борода и усы, с обоженными волосами, вьющимися на концах. На голове же его вместо рога росли огненного света волосы.
Преодолевая то широкие залы, то узкие коридоры, они следовали по выученному маршруту, и все знали, что стоит свернуть и можно никогда уже не вернуться на поверхность.
Сегодня же никто не остался в лабиринтах. И вот стая пчел-минотавров, вырвалась из глазницы огромной пещеры. Они мчались вверх к облакам, за которыми, находясь в вечном блаженстве, их ждали боги. Их тела были огромные на столько, что минотавры для них были размером с букашку. И эти букашки многие гибли, то там, в золотом океане, то в лабиринтах коры, то их давили или съедали вечно голодные боги.
А женщины все рожали и рожали новых мужчин – лодочников, а потом оплакивали сгинувшего сына, или мужа, или отца. А если в семье не было лодочников и были одни женщины, то семья жила еле-еле, и многие вдовы и сироты нанимались работать в другие семьи. А все потому, что, то самое золото из ядра планеты и было валютой этого мира.
Стикс видел, как минотавры подплывают ко рту бога и выбрасывают ему в глотку уже застывший кусок золотого металла, а боги глотают его и все стонут:
- Мало, хотим еще!
Потом минотавры, собираясь в вереницу, плывут снова в пещеру или домой, где их заботливые жены, матери и сестра, соскребают с их обугленных рук мелкие частицы золота. На эту пыль и живет весь мир минотавров. Чем больше в семье обугленных рук, тем она богаче.
Стикс поморщился и, тайком проплыв под рукой бога, вклинился в колону лодочников плывущих обратно. Золото он оставил себе и в этот же вечер в увеселительном заведении  тратил его на женщин, питье и еду.
Он сидел в окружении прелестных кокеток, гладил их молодые тела, улыбался, хвалился и пил веселящие напитки.
- Ты опять стащил золото у богов? – спросил подошедший к нему минотавр.
- А! Грес, дружище, присаживайся! – обрадовался другу Стикс.
- Они ведь узнают и накажут тебя.
- О! друг, не бойся за меня. Я не боюсь их. Ты посмотри, как они жаждут этого золота, они голодны. А кто может дать им его? Только мы, Грес, только мы.
- В любом случае это опасное дело, Стикс. Они могу казнить тебя показательно, чтобы другие боялись. Ведь уже молодые лодочники бегают и кричат – мы, как дядя Стикс будем приносить все золото домой!
Стикс погладил огненно-рыжую бороду и поправил свисающие на глаза такого же цвета волосы. Махнул рукой, показывая девушкам удалиться.
- Я расскажу тебе, Грес, одну легенду о наших богах, а ты уж подумай. Ты посмотри на этих гигантов, разве мы когда-нибудь сможем их накормить золотом? Нет. То-то и оно. Никакие они не боги нам. Они завоеватели!
- Тише, Стикс, нас могут услышать…
- И пусть слышат! Пусть знают все минотавры! – он, покачиваясь, встал, допивая веселящий напиток, который потек на расшитый плащ. Его минотавры носили с почетом и никогда не снимали, кроме как в отхожем месте, да и в спальне.
- Они завоеватели! Вы слышали про птицу? Не слышали. Когда-то птицы жили тут и жили животные,  и росли растения, и деревья выше гор. А сейчас наша планета пустыня. Вы знаете, что такое растения? Животные? Нет. Не знаете. Древний старик с большого вулкана поведал мне, что когда первые минотавры спустились под кору, все погибло. А большой вулкан тогда уснул навсегда.
- Он был на большом вулкане! – пронеслось по толпе.
- Старик сказал, что раньше богов не было и наши руки, руки мужчин, были нежные и чувствовали все, что чувствуют наши женщины, а эти боги сделали что-то, и тогда все мужское население родилось с руками из камня – он сжал в кулаки каменистые руки, которые росли из самых плеч. – А нашу кожу сделали грубой и не чувствительной к огню. Теперь во времена стужи мы не можем согреться и только изнутри нас греют наши сердца и эта дрянь, – он швырнул на пол кубок из-под веселящего напитка. – А каково спать нашим женам с нами с каменными чудовищами? Так вот про птицу, жила такая птица, которая не строила себе дома, не растила детей и не высиживала яйца.
- Яйца!? – пронеслось удивление по толпе, которая заполнила заведение целиком и даже на улице стояли минотавры, слушая Стикса.
- Да, Яйца. Птицы не могли родить, как наши женщины, они клали яйца, внутри которых росли их птенцы. – Он взял две тарелки соединил их, а потом разъединил, толпа внимательно смотрела. Что-то хрустнуло – это навалившееся на окно зрители выдавили собой раму.
- В яйце был желток, – Стикс положил съестное в оду из тарелок, - птенец жил в яйце и питался желтком, а потом вырастал и выходил из него уже подростком.
-Ах! – удивилась толпа.
Так вот древний старик сказал мне, что мы живем на яйце такой птицы по имени Рух. А боги это жадные и бездушные нахлебники, которые убили птенца и теперь едят желток, который делает их молодыми…
Стикс громко вздохнул и обрушился на стул без сил. Толпа онемела. К оратору прорвалась его мать и потащила прочь. Толпа загалдела.
- Это пьяный бред! – сказал кто-то. И большинство его подхватили.
Грес вышел на улицу и поднялся на выступ скалы, в котором была выдолблена харчевня. Он посмотрел вдаль на пустынные просторы, освещаемые красным и желтым спутниками планеты.
В его глазах медленно вспыхивал огонек надежды, разгораясь, он вспыхнул в продолговатом зрачке и тогда Грес посмотрел на небо злобным уверенным взглядом. Его рот расплылся в улыбке злорадства. Будто он хотел сказать тем, кто там наверху:
- Мы вам покажем, как есть наш желток.