Коварство и любовь. История Петра I. Часть VII

      «Робеспьер на троне».

                «Отдайте всё…»
                Завещание Петра I.

Вокруг Петра легенд и мифов
Создали много – не сочтешь.
И как понять, как говорится,
Где правда кроется, где - ложь.
Я тоже не имею права
Здесь чью-то сторону принять.
Я лишь хочу, не для забавы,
Завесу тайны приподнять -
Что Петр был плохо образован,
Традиций он не соблюдал,
Что не любил псалмов церковных,
И даже текстов их не знал.
Ведь без отца был Петр воспитан,
Тот не успел внушить, что Бог
Дает царю через молитвы
Сил, чтоб народом править мог.
А при отце его Россия
Нельзя сказать – легко жила.
Но и свою имела силу,
Чтоб защищаться от врага.
Да, от Европы отставала,
Был у нее другой уклад.
Но стран чужих не разоряла,
Народ единством был богат.
Но иногда из-за границы
К нам приезжали мастера
Своим уменьем поделиться –
Как строить новые дома.
Но после смерти Алексея
В Россию хлынула волна
Тех, кто трудиться не хотели,
А сплошь любители вина.
И вот в компанию такую
Попал когда-то юный Петр.
А звали место то Кукуем,
За старших - Гордон и Лефорт.
А позже выяснилось, кстати,
Лефорт здесь не случайно жил.
А за умеренную плату
Английским он шпионом был.
Собрались здесь авантюристы
Из разных заграничных мест –
Масоны жили, кальвинисты,
В Немецкой слободе осев.
И большинство из эмигрантов,
Из стран далеких - беглецов,
Стремились к нам как оккупанты
«…на ловлю счастья и чинов».
Здесь не приветствовались нравы,
Что были приняты в Москве.
Здесь презирали православье
Ради безудержных потех.
Не раз пыталась та Европа
Нам донести свою мораль.
Но их жестокие уроки –
Для нас утраты и печаль.
Как жаль, что не был жив «Тишайший» -
Что делать с ними, он бы знал.
Навел порядок бы строжайший,
А этих пьяниц разогнал.
Петру ж компания такая
Пришлась в то время по душе.
И, сумасбродством отличаясь,
Не мог сдержать он часто гнев.
Ему друзей своих не жалко,
Ведь их не раз он побивал.
Слугу забил он насмерть палкой,
Что шляпу перед ним не снял.
Генералиссимус же Шеин -
Он молча лишь внимал Петру:
«Я изрублю твой полк в котлеты,
И кожу с самого сдеру».
И люди в стороне держались,
Петру под руку не попав.
Причудливо в нем сочетались
Веселость и жестокий нрав.
А те, кто рассуждал серьезно,
Кто был не раз Петром гоним,
Считали, что Иван IV Грозный -
Тихоня по сравненью с ним.
Да, Петр Первый был трудяга,
Немало в жизни сделать смог.
Но все, что делал он во благо -
Ничто пред тем, как был жесток.
Он даже после смерти сына
Устроил праздничный салют.
А тот, не погребен в могилу,
Лежал на каменном полу.
В сыром и мрачном кабинете
Сын уходил в небытие.
А Петр с заката до рассвета
Гулял в Немецкой слободе.
А иногда как Арлекино
Он, шутовской надев колпак,
Страну пытался сам насильно
По-европейски воспитать.
И так же, как Людовик – Солнце,
Петр повторял всегда слова:
«Со мной считаться вам придется,
Ведь государство – это я!»
Его в Европе научили
Лишь их культуру насаждать.
А предков, что до нас здесь жили,
Традиции не признавать.
И Петр, вняв словам Европы,
Прекрасно выучил урок -
Что кроме Запада нет Бога,
И что Кукуй его пророк.
А что же с церковью он сделал –
Народ с тревогой наблюдал
Как протестантские идеи
Он в жизнь церковную внедрял.
Тогда еще по всей Европе
Жгли на кострах еретиков.
И этот «благородный» опыт
Петр у себя внедрить готов.
Домой вернувшись из Европы,
Другим он человеком стал.
И проявляя лишь жестокость,
Он свой народ не понимал.
И тысячи голов стрельцовских,
Служивших преданно царям,
Как под серпом его колосья
На дно катились свежих ям.
А вот полтавская победа
Была заслугой не Петра.
Ведь победил граф Шереметев,
Разбивший шведские войска.
Не победить же было б стыдно –
Когда войска считать пришлось,
У Карла накануне битвы
В три раза меньше было войск.
А что дала победа эта?
Да ровным счетом ничего.
И много лет на море шведы
Над нами брали торжество.
А уж когда пошел сам Петр
В поход на Прут, чтоб турок бить,
Все видели, с каким позором
Пришлось им ноги уносить.
А генералы из Европы,
Кого сам Петр на службу взял,
Молили Бога, только чтобы
Он их со службы не прогнал.
Ведь денег столько им платили
За службу вольную, и вот
И день, и ночь они кутили,
А их кормил простой народ.
Но, возвратившись из похода,
Петр генералов разогнал.
А вот для своего народа    
Он делать ничего не стал.
Как прежде люд несет повинность,
Ведь чтоб построить Петербург,
Использовать необходимо
Практически бесплатный труд.
И Петр считал – грозою власти
Заставить можно и раба
С любой работою справляться,
И быть счастливым от труда.
Но люди все-таки бежали
От непосильного труда.
Чтоб их вернуть, отцов держали
В тюремных камерах тогда.

Летело время постепенно,
Забыт царевич Алексей.
Но есть царевичу замена,
И Петр радуется ей.
Малыш прекрасный подрастает,
Ему идет четвертый год.
И Петр в нем души не чает -
Наследник у царя растет.
Но тут случилась катастрофа –
Наследник сильно заболел
И умер вскоре. Бедный Петр
От горя даже поседел.
Без сыновей теперь оставшись,
Петр издает такой указ –
«Наследника я сам назначу,
Когда придет мой смертный час».
Подумал он - Екатерина,
Его любимая жена,
Когда придет необходимость,
Императрицей стать должна.
Но все внезапно изменилось,
Однажды Меншиков донес –
Екатерина изменила,
И с кем же – с братом Анны Монс.
Того немедленно казнили,
Ей удалиться повелел.
И назначать императрицей
Ее он больше не хотел.
Но подводить здоровье стало,
И с воспаленьем Петр слег.
Тепла ему так не хватало,
А климат северный жесток.
И Петр чувствует - приходит
К нему тот самый смертный час.
Он принести бумагу просит -
Решить, кому он все отдаст.
Рука к бумаге потянулась,
Он написал немного слов.
Кто рядом был – переглянулись,
Там было лишь: «Отдайте все…»
И что же это означало,
Никто решить сейчас не мог.
Петра же в этот миг печали
Забрал к себе на небо Бог.

А мы ему сейчас не судьи.
То, как хотел он, так и жил.
Пускай история рассудит,
Насколько он Великим был.
Быть может, в чем-то я ошибся,
Так резко о Петре сказав.
И мне придется извиниться:
«Простите, люди, я неправ».
Но прежде чем к вам обратиться,
Немало книг перечитав,
Пришлось мне все же убедиться
Что я в своем рассказе прав.
Ну а кого сомненье гложет,
Прочтя, как я, немало книг,
Тот сам всегда проверить сможет -
А так ли Петр был велик.
Он умер, рухнула система
Что Петр так долго создавал.
Но даже Пушкин эту тему
В своих трудах не поднимал.

Искореняя древние заветы,
Стремясь в Голландию всю Русь преобразить,
Петр больно ранил россиян в их сердце,
Им по своим законам запрещая жить.
И прокатилось по Руси людское горе,
Всех несогласных Петр велел казнить.
И сократилось население аж втрое –
Кто не казнен, тот на войне убит.
И Карамзин в своих трудах подметил –
«В окно, что Петр в Европу прорубал,
Пахнул тогда не просвещенья ветер –
Тлетворный «чужебесья» смрад сюда попал.
Вот и сейчас такие перемены
Европа предлагает провести.
Здесь ищут всех, способных на измены,
Стремясь предателей в герои возвести.
Откликнулась на зов их Украина.
Но, слава Богу, люди там нашлись –
Все жители Донбасса, Севастополя и Крыма
На громкий их призыв не повелись.
И мы под дудку европейцев не запляшем
Уж как-нибудь мы проживем своим умом.
Мы обойдемся без советов ваших,
Лишь только так свой дом мы сбережем.
Несутся с Запада к нам лживые потоки,
Уму нас, разуму пытаются учить.
А солнце все же всходит на Востоке,
И нам видней, как на своей земле нам жить.