Путин и Патрушев. Телефонный разговор

Путин: Николай Платонович, здравствуйте.

Патрушев: Здравствуйте, Владимир Владимирович.

Путин: Николай Платонович, я вас беспокою вот по какому вопросу... У нас назавтра назначен Совет Безопасности, я хочу обсудить с вами его повестку.

Патрушев: Да-да, Владимир Владимирович.

Путин: Все-таки нам надо корректировать нашу внешнюю политику.

Патрушев: Да-да, я слушаю.

Путин: Что-то мы все-таки не так делаем. Надо какие-то иные подходы искать...

Патрушев: Что вы имеете в виду, Владимир Владимирович?

Путин: Николай Платонович, вы удивитесь, но я очень долго думал. Может быть, надо ее менять даже радикально.

Патрушев: Да?...

Путин: Новая Перестройка нам нужна. Новая Разрядка международной напряженности. Кажется, что мы все же куда-то не туда зашли... Теперь нам новое видение нужно - как говорил Михаил Сергеевич...

Патрушев: Какой Михаил Сергеевич?

Путин: Горбачев. Он даже мне приснился ночью.

Патрушев: !? Владимир Владимирович, вы хорошо себя чувствуете?

Путин: Да. Спасибо.

Патрушев: Владимир Владимирович, у меня прямо в ушах зашумело. Если снится Горбачев - надо креститься... Я совершенно не понимаю, что вы говорите. Вы же сказали, что хотите обсудить завтрашнюю повестку Совета Безопасности.

Путин: Да. И вот какие вопросы мы должны обсудить. Мы должны думать не только о себе. И не только о России. Мы должны думать о всем мире. О человечестве. О грядущих поколениях. Мы уже в 21 веке живем.

Патрушев: Да, Владимир Владимирович.

Путин: Что "да"?

Патрушев: Что в 21 веке живем. Очень острая мысль.

Путин: Прежде всего, надо начинать переговоры с США о всеобщем ядерном разоружении. Есть мировые вопросы и проблемы, которые выше национальных интересов. И наших, и американских. Мировые вопросы. Вопросы, имеющие историческое значение.

И обычные вооружения надо сокращать тоже. Миллиарды людей в мире недоедают, а развитые страны тратят на оборонные бюджеты триллионы и триллионы долларов. Мы должны это изменить. Создать Фонд Мирового Развития. Осознать, что мы все в одной лодке. Наше всечеловеческое братство.

Патрушев: Владимир Владимирович, я просто теряюсь. Вы хорошо себя чувствуете?

Путин: Вы уже спрашивали. Я отлично себя чувствую, я - не Байден.

И с Украиной тоже... Зря мы все-таки пошли с ней на такую конфронтацию. Это все-таки наш братский народ. Нельзя разрушать нашу вековую дружбу. Все мы - дети Киевской Руси. Киев - отец городов русских.

Патрушев: Владимир Владимир! Повторите еще раз, что вы сказали! Я не верю своим ушам. Или вы меня разыгрываете что-ли? Или под гипнозом?

Они, что? Против нас уже не только информационную, но и гипнотическую войну ведут?

Я просто теряю дар речи. Ведь у власти на Украине фашисты!

Путин: Ну, какие "фашисты"? Не смешите меня. Повторяю, нужно возобновить российско-украинский диалог. Найти, наконец, решение спорных вопросов. Прийти, наконец, в разум. И нам, и им.

             (пауза)

Путин: Николай Платонович, вы меня слышите?

Патрушев: Да.

Путин: А камень преткновения российско-украинских отношений - Крым. И он не стоит того, чтобы на сотни лет вбивать клин между нашими братскими народами.

Патрушев: Владимир Владимирович, у меня холодеют руки. Что с вами случилось? Вы никаких лекарств сегодня не принимали?

Путин: Не принимал. Я скажу более.

Когда я все это понял, у меня - как груз с шеи свалился.

Да, вопрос с Крымом все-таки придется решать... Надо предложить украинцам, чтобы Крым стал территорией с совместным управлением. Такие прецеденты в международной практике есть. Пойти на совместные уступки. Проявить добрую волю к диалогу.

Патрушев: Я не могу больше с вами говорить Владимир Владимирович... Это какая-то операция западных спецслужб, проведенная над вами. Или инсульт. Вы сегодня не падали?

(Патрушев вызывает Путину врачей. И, как оказалось, он действительно сошел с ума. По крайней мере, так врачи записали в своем заключении).