одинокое небо

молодая свирель купает меня,
и плоть собирает камни в цветах,
и холодное покидает руку,
покидает душу. этот огонь,
что кипит, он ранит седые волны.
этот песок, что  косит утро,
он входит в глаза, и роется там,
и скребется в забытой суме.
ключи горят, как память животного,
в сердце кожи.

песня греет руки в молочном небе,
стальные глаза идут на свадьбу,
и проповедуют ее средь пламенного
урожая. растения тащат тело
в росы,
камень ищет свои слепые глаза.
муха в небе - это свет,
что царит, что властвует в зрачке,
как иноплеменные мародеры.
гордо любит солнце,
гордо твердит оно у реки
о плавной воде, о ее детородных муках:
вода рождает дитя в плевелах,
в сумраке она плетет свое изящное тело.
там, забытые, лежат и руки,
и головы, набухшие от песнопений
горних личностей.

кокос раскалывается - и друг в реке
исходит на нет, река вплывает в его орбиты,
в стужу его она входит, как сосед,
как гость любимый.
ниже волос - грохочущие губы,
извлекающие сумрак из неба,
как звук из флейты.

медленный океан обнимает на прощание -
и уходит в свое одинокое небо.