амфитеатр злости

красота слазит с глаза -
и рукотворными глазами
облечено величие.
в красном горе - сеть лишений,
горние ключи,
открывающие сумрак в небе.
мерещится пьяная дорога,
доходящая до крайних седин глубины.
в пророческую тишь заглядываю,
как девушке под юбку.

собираю тишь в отточенные клочья,
вишни снимают с меня радость,
и одевают в молчание,
чтобы я был строже и прекраснее
в амфитеатре злости.

ломким волосом я пою,
пестиком мрака я вожу по твоим глазам,
и чую лишь молчание в песне твоей стужи.
дикое вретище грустно плетется в вышине,
дикий спектакль разверзает волокна,
и пропадает в тиши,
и зовет умершие объятия.

я, как хлеб востока,
ощущаю повеления смерти,
и волоку себя в лихорадку имени,
и топкие линии влекут мое видение внутрь снега,
в его ископаемые ложесна.

святой ветер подает мне солому для ночлега,
он присмиряет меня своей детородной улыбкой.
лицо его - как знак ответа,
в никуда обращенного.
диким его сверстником плыву в лодке,
и собираю груды праха,
и волоку за собой причал полета,
и сумерки владеют мной, как никогда,
и блестят своими рыжими думами .