Мотылёк

Предчувствия меня догнали и нагнули,
хотя во снах я продолжал летать
по ветру, против ветра, быстрее пули,
не собираясь умирать...
Я представлял себя беспечным мотыльком,
на свет идущим, словно сталь к магниту.
Причальный трос привязывал к граниту
далёких островов, где пьют душистый ром
с мускатными орехами в бамбуковых стаканах,
из рук печальных женщин с оттенком кожи беж.
Я видел близость звёзд в далёких тёплых странах
и просыпался утром в объятиях нежных гейш.
Сорил пиастрами и золотым рублём,
заказывая ядра и порох к медным пушкам.
В игре без правил жертвовал ферзём,
когда держали меня на мушке.
Реальность с вымыслом соединить нельзя?
Но я зайти пытался в резные мифы майя,
там тридцать древних царств, там средние моря,
там до сих пор живут львы белые Китая.
И пил с жасмином чай, размешивая ложкой
не сахар, тот же ром (его плеснуть на треть)...
Ходил тропой из радуг и лунною дорожкой,
но тайны бытия не мог я рассмотреть
в Евангелиях Луки, от Марка, Иоанна,
хотя внимал словам гонимого Христа...
Мне снилось, что я был в сражении при Каннах,
а после приколочен на дерево креста.
Я корчился от боли, стонал: - А, где же суд?
Где база доказательств и прочие сюжеты?
Но снова предо мной вставал весёлый шут,
одетый в камуфляж и сталь бронежилета.
Ходили рядом толпы: - Он новый наш Иисус!
Он властелин колец и даже с Буддой вровень...
За ним везли рояль... Тяжёлый, странный груз,
но руки у шута по локоть были в кр'ови.
Скрипел канат, и масло лилось в блоки,
дымилось дерево... Огонь хватали пальцы.
Я ждал прекрасной музыки и даже нот высоких,
но шут, став королём, играл кантаты яйцами.
А где-то на холмах шеренгами войска
построились к атаке обычных мирных улиц...
Ударил выстрел, вдруг. Стреляли в мотылька
свинцовой быстрой пулей.
Чтоб, сука, сдох от ран!
Ещё по крыльям врежь!
Ага! Затрепыхался... Пошёл опять к зениту?
Я понял — не проснусь в садах вишнёвых гейш,
причальный трос не привяжу к граниту
далёких тёплых стран.

Из блокнота "Донбасс".