Таланту И. А. Бунина. Листопад!

    Лес, точно терем дивный расписной -
Лиловый, дивно-золотой, чарующе-багряный,
Весёлой, пестрой шелестящею стеной
Стоит над светлою, лесной, волшебнейшей поляной!
   Берёзы, что вдали на горизонте, жёлтою резьбой
Блестят в лазури чудной, сине-голубой,
Как вышки маленькие, ёлочки темнеют,
А между клёнами загадочно синеют
То там, то здесь в листве пока  ещё сквозной –
Просветы в небо, будто бы влекущие в чары небес оконца.
    Лес пахнет древним дубом и смолистою сосной –
За лето высох от палящего всё время Солнца.
И Осень тихою, почти что летнею вдовой
Вступает в ненаглядный пёстрый терем свой.
   Сегодня, будто  на пустой поляне
Среди широкого и вольного двора,
Тончайшие  воздушной паутины ткани
Блестят, как чудо-сеть из серебра.
   Сегодня целый день под солнечным лучом  играет
В дворе затихшем осени последний мотылёк
И, точно белый незаметный лепесток,
На паутине серебристой замирает,
Пригретый солнечным чарующим теплом.
Сегодня так волшебнейше-светло кругом,
Такое тихое безмолвное молчанье
В лесу влекущем и в небесной синей вышине,
Что можно в этой чуть звенящей тишине
Расслышать даже листика с берёзки нежное шуршанье.
   Лес, точно терем, изумляющий собою, расписной,
Он весь лиловый, ярко-золотой, алеюще-багряный -
Стоит над солнечной, влюблённой в лес поляной,
Заворожённый весь безветренною тишиной.
    Заквохчет в тиши дрозд, чуть-чуть перелетая
Среди подседа, где трава кое-где густая
И где листва янтарный отблеск завораживающе льёт;
    Играя, в небе быстро промелькнёт
Скворцов стремительных рассыпанная стая!
И снова всё кругом опять в тиши замрёт.
    Последние осенние мгновенья счастья!
Уж знает Осень, что же есть такой
Глубокий и немой безветренный покой -
Предвестник долгого дождливого ненастья.
    Глубоко, странно всюду лес молчал
И на заре, когда с малинового чудного заката
Пурпурный блеск огня и изумительного злата –
Пожаром Солнца чудо-терем освещал!
    Потом угрюмо в нём всё по-осеннему стемнело.
Луна восходит тихо,  в остывающем лесу
Ложатся все лесные тени на прохладную росу.
     Вот стало холодно вокруг и почти бело
Среди полян, среди почти что уж сквозной
Осенней чащи, ставшей и нешумной, и  несмелой.
И жутковато в лесу ночью Осени одной
В пустынной тишине загадочно-ночной.
    Теперь уж тишина в лесу огромнейшем другая:
Прислушайся - она как будто бы растёт,
А с нею, бледностью холодною пугая,
И месяц медленно, не торопясь как будто бы, встаёт.
    Все тени сделал он чуть-чуть короче,
Прозрачный дым навёл на некогда чистейший лес
И вот уж смотрит прямо в сказочные леса очи
С туманной высоты сверкающих в звёзных огнях небес.
   О, заколдовывающий сон осенней ночи!
О, сколь загадочны часы ночных чудес!
В сребристом и сыром ночном  тумане
Светло и пусто на большущей заколдованной поляне.
Лес, белым светом необыкновенным залитой,
Своей застывшей изумительнейшей красотой
Как будто бесконечное бессмертие себе пророчит!
   Сова и та недвижимо молчит: сидит
Да тупо из ветвей внимающе глядит,
Порою отчего-то дико громко захохочет,
Сорвётся с шумом с ветки с  высоты,
Взмахнувши мягкими огромными крылами,
И снова сядет на какие-то кусты
И смотрит круглыми огромными глазами,
Водя ушастой зоркой головой
По сторонам, как будто в странном изумленье.
   А лес стоит недвижимый в оцепененье,
Наполнен бледной, лёгкою осенней мглой
И сыростью листвы когда-то изумительной…
    Не жди, что распогодится: наутро не проглянет
На небе нет ни луча Солнца. Всюду - дождь и мгла
Холодным дымом лес везде  туманят, -
Недаром эта ночь такой прохладною была!
    Но Осень затаит надолго и  глубОко
Всё, что она так нежеланно - всё -  пережила
В немую эту  ночь, и снова одиноко
Запрётся ждать морозы в тереме своём:
Пусть бор бушует под ветрами и дождём,
Пусть мрачны и ненастны будут осенью все ночи
И на поляне пусть всё время волчьи очи
Зелёным жутким светятся огнём!
   Лес, точно чудо-терем без призора,
Весь потемнел и даже будто полинял,
Сентябрь, кружась уж без листвы по чащам вновь пустеющего бора,
С него местами крону-крышу снял
И вход сырой листвой как будто бы весь спрятал - всё листвой засыпал;
А там зазимок ночью так нежданно выпал
И таять стал, оставшуюся зелень умертвив.
   Трубят рога в полях охотничьих далёких,
Звенит их медный звучный перелив,
Как чей-то грустный вопль, среди огромнейших, широких,
В ненастную погоду опустивших головы туманных нив.
    Сквозь шум деревьев, за охотничьей долиной,
Теряясь в глубине огромнейших лесов,
Угрюмо воет рог воинственный туриный,
Скликая на добычу гончих псов,
И звучный гам их мчащихся за зверем голосов
Разносит бури шум как будто бы пустынный.
    Льёт дождь - холодный, точно только что замёрзший лёд,
Кружатся листья по лесным полянам,
И гуси длинным, улетающим вдаль караваном
Над лесом держат свой последний в эту осень перелёт.
    Но дни идут. И вот уж всюду чудо-дымы
Встают столбами на алеющей заре,
Леса багряны, будто недвижимы,
Земля в морозном дивном серебре!
  И в лёгком  горностаевом шугае,*
Умывши бледное, не выспавшееся с вечера лицо,
Последний день в лесу чарующем встречая,
Выходит Осень на своё крыльцо.
Двор её пуст и почти холоден. В огромные ворота,
Среди двух высоченных высохших осин,
Видна ей синева огромнейших долин
И ширь пустынного старинного болота,
Дорога на далёкий тёплый юг:
Туда от зимних бурь и от промозглых вьюг,
От зимней стужи и непрекращающей порой метели
Давно уж птицы в тёплые края все улетели.
  Туда и Осень рано поутру
Свой одинокий путь однажды всё ж  направит
И навсегда в пустом любимейшем своём бору
Раскрытый терем свой, возможно, для Весны оставит.
   Прости же, милый лес! Прости и, как всегда, прощай,
День будет ласковый, удачный, обязательно хороший!
И скоро мягкой снежною порошей
Засеребрится наш морозный край.
    Как будут странны в этот совершенно белый
Пустынный и холодный белоснежный день
И бор заснеженный, и терем опустелый,
И крыши тихих, близких и далёких деревень,
И синь небес, и до влекущей к ним границы
Все уходящие родные нам поля!
Как будут рады серебристые все соболя,
И горностаи юркие, и восхищающие взор куницы,
Резвясь и греясь в лучах Солнца  на бегу
В сугробах мягких и пушисто-снежных на лугу!
   А там, как буйный пляс творящего неведомое нам шамана,
Ворвутся в голую безлюдную тайгу
Все ветры тундры, с моря-океана,
Гудя в крутящемся всё заметающем снегу
И завывая в поле незнакомым зверем.
Они разрушат старый леса терем,
Оставят колья от него лишь и потом
На этом остове почти что уж пустом
Повесят инеи морозные сквозные,
И будут в небе сине-голубом
Сиять чертоги лишь прозрачно-ледяные
И хрусталём переливающимся и волшебным серебром.
   А в ночь меж белых их, влекущих к ним разводов -
Взойдут огни небесных очаровывающих звёздных  сводов,
Заблещет звёздный щит великолепнейших Стожар** -
В тот час, когда среди вселенского молчанья
Морозный светится - цветущий краше, чем цветок, пожар -
Расцвет пленяющего, дивного, полярного сиянья.
_______
* Шугай — короткая верхняя одежда. 
** Стожары - древнерусское народное название звёздного скопления Плеяды.
Плеяды (M 45, другие названия - Семь Сестёр, Стожары) - рассеянное звёздное скопление и астеризм в созвездии Тельца. Это скопление - одно из ближайших к Земле и одно из наиболее ярких звёздных скоплений. Плеяды известны с древних времён и видны невооружённым глазом даже на городском небе. Скопление и самые яркие звёзды в нём названы в честь Плеяд - нимф из греческой мифологии


_______
Листопад
   Лес, точно терем расписной,
Лиловый, золотой, багряный,
Веселой, пестрою стеной
Стоит над светлою поляной.
Березы желтою резьбой
Блестят в лазури голубой,
Как вышки, елочки темнеют,
А между кленами синеют
То там, то здесь в листве сквозной
Просветы в небо, что оконца.
Лес пахнет дубом и сосной,
За лето высох он от солнца,
И Осень тихою вдовой
Вступает в пестрый терем свой.
Сегодня на пустой поляне,
Среди широкого двора,
Воздушной паутины ткани
Блестят, как сеть из серебра.
Сегодня целый день играет
В дворе последний мотылек
И, точно белый лепесток,
На паутине замирает,
Пригретый солнечным теплом;
Сегодня так светло кругом,
Такое мертвое молчанье
В лесу и в синей вышине,
Что можно в этой тишине
Расслышать листика шуршанье.
Лес, точно терем расписной,
Лиловый, золотой, багряный,
Стоит над солнечной поляной,
Завороженный тишиной;
Заквохчет дрозд, перелетая
Среди подседа, где густая
Листва янтарный отблеск льет;
Играя, в небе промелькнет
Скворцов рассыпанная стая —
И снова все кругом замрет.
Последние мгновенья счастья!
Уж знает Осень, что такой
Глубокий и немой покой —
Предвестник долгого ненастья.
Глубоко, странно лес молчал
И на заре, когда с заката
Пурпурный блеск огня и злата
Пожаром терем освещал.
Потом угрюмо в нем стемнело.
Луна восходит, а в лесу
Ложатся тени на росу…
Вот стало холодно и бело
Среди полян, среди сквозной
Осенней чащи помертвелой,
И жутко Осени одной
В пустынной тишине ночной.
Теперь уж тишина другая:
Прислушайся — она растет,
А с нею, бледностью пугая,
И месяц медленно встает.
Все тени сделал он короче,
Прозрачный дым навел на лес
И вот уж смотрит прямо в очи
С туманной высоты небес.
О, мертвый сон осенней ночи!
О, жуткий час ночных чудес!
В сребристом и сыром тумане
Светло и пусто на поляне;
Лес, белым светом залитой,
Своей застывшей красотой
Как будто смерть себе пророчит;
Сова и та молчит: сидит
Да тупо из ветвей глядит,
Порою дико захохочет,
Сорвется с шумом с высоты,
Взмахнувши мягкими крылами,
И снова сядет на кусты
И смотрит круглыми глазами,
Водя ушастой головой
По сторонам, как в изумленье;
А лес стоит в оцепененье,
Наполнен бледной, легкой мглой
И листьев сыростью гнилой…
Не жди: наутро не проглянет
На небе солнце. Дождь и мгла
Холодным дымом лес туманят,—
Недаром эта ночь прошла!
Но Осень затаит глубоко
Все, что она пережила
В немую ночь, и одиноко
Запрется в тереме своем:
Пусть бор бушует под дождем,
Пусть мрачны и ненастны ночи
И на поляне волчьи очи
Зеленым светятся огнем!
Лес, точно терем без призора,
Весь потемнел и полинял,
Сентябрь, кружась по чащам бора,
С него местами крышу снял
И вход сырой листвой усыпал;
А там зазимок ночью выпал
И таять стал, все умертвив…
Трубят рога в полях далеких,
Звенит их медный перелив,
Как грустный вопль, среди широких
Ненастных и туманных нив.
Сквозь шум деревьев, за долиной,
Теряясь в глубине лесов,
Угрюмо воет рог туриный,
Скликая на добычу псов,
И звучный гам их голосов
Разносит бури шум пустынный.
Льет дождь, холодный, точно лед,
Кружатся листья по полянам,
И гуси длинным караваном
Над лесом держат перелет.
Но дни идут. И вот уж дымы
Встают столбами на заре,
Леса багряны, недвижимы,
Земля в морозном серебре,
И в горностаевом шугае,
Умывши бледное лицо,
Последний день в лесу встречая,
Выходит Осень на крыльцо.
Двор пуст и холоден. В ворота,
Среди двух высохших осин,
Видна ей синева долин
И ширь пустынного болота,
Дорога на далекий юг:
Туда от зимних бурь и вьюг,
От зимней стужи и метели
Давно уж птицы улетели;
Туда и Осень поутру
Свой одинокий путь направит
И навсегда в пустом бору
Раскрытый терем свой оставит.
Прости же, лес! Прости, прощай,
День будет ласковый, хороший,
И скоро мягкою порошей
Засеребрится мертвый край.
Как будут странны в этот белый,
Пустынный и холодный день
И бор, и терем опустелый,
И крыши тихих деревень,
И небеса, и без границы
В них уходящие поля!
Как будут рады соболя,
И горностаи, и куницы,
Резвясь и греясь на бегу
В сугробах мягких на лугу!
А там, как буйный пляс шамана,
Ворвутся в голую тайгу
Ветры из тундры, с океана,
Гудя в крутящемся снегу
И завывая в поле зверем.
Они разрушат старый терем,
Оставят колья и потом
На этом остове пустом
Повесят инеи сквозные,
И будут в небе голубом
Сиять чертоги ледяные
И хрусталем и серебром.
А в ночь, меж белых их разводов,
Взойдут огни небесных сводов,
Заблещет звездный щит Стожар —
В тот час, когда среди молчанья
Морозный светится пожар,
Расцвет полярного сиянья.
/И.А. Бунин./   
______
Иван Алексеевич Бунин  - родился 10 (22) октября 1870 года в  Воронеже, Российская империя,  русский писатель, поэт и переводчик. В 1933 году Иван Бунин - первый из русских писателей - стал лауреатом Нобелевской премии по литературе за «строгое мастерство, с которым он развивает традиции русской классической прозы». Будучи представителем обедневшей дворянской семьи, Бунин рано начал самостоятельную жизнь; в юношеские годы работал в газетах, канцеляриях, много странствовал. Первым из опубликованных произведений Бунина стало стихотворение «Над могилой С.Я. Надсона» (1887); первый стихотворный сборник вышел в свет в 1891 году в Орле.   В 1909 году избран почётным академиком по разряду изящной словесности Императорской Санкт-Петербургской академии наук. В 1920 году эмигрировал во Францию – умер в 1953 году в  Париже, Франция.