В пластиковых стаканчиках с грунтом...

В пластиковых стаканчиках с грунтом под лампой шеренгой по пять на столе
выстроились виноградные чубуки: весна на подходе - это ли не эскорт торжественного её приближенья?
А на них каждый листик прозрачной зелени робкой вести подобен, цидулке, эпи-столе
о нарастающем, словно птичьи хлопоты, крепнущем, как солнцеворот её притяженьи.

Вот ты и бегаешь, счастье моё, кружишься, ложечкой кормишь свой полк дровяной, спичечный лес,
закурчавившийся хватким усом, листом лоснящимся, молчаливый улей,
а на улице стар и мал в сапогах резиновых, чоботах шаркающих, а то и без
по асфальту помолодевшему выхаживают подпружиненною походкой. Пулей

велосипедист пронесётся по сугробному хлёбову между оседающих шапок, льдов
притротуарных замусоренных альп, захламлённых ветошью городской гималаев.
И мелькнёт средь безликой схожести, серости курток женское драповое пальто
по фигуре, словно бы среди стай городских голубей силуэт попугая.

Вот и ты на вопрос: " Не пора ль? "- отвечаешь - " Это пока ещё и не та весна,-
слишком робкая." А я всё одно своё - не пора ль вопросы не задавать, а начать от них уклоняться?
Как тебе - не знаю, а мне уж давно эта раковина-кожура тяжела, тесна...
А волшебный клубок, разматываясь, в тридевятое царство - незнамо чего - бежит и не может никак уняться.