Мессир часть 920

Мессир часть 920

Главный криптограф "охранки" Иван Зыбин был настоящим гением в своем
деле. Начальник московского отделения "охранки" П. Заварзин рассказывал:
"Он был фанатиком, если не сказать маньяком, своей работы. Простые шифры
он разгадывал с одного взгляда, а вот запутанные приводили его в состояние, близкое к трансу, из которого он не выходил, не решив задачу. " Первоначально главной задачей службы дешифровки "охранки" была расшифровка корреспонденции
революционеров внутри и за пределами России, но постепенно "охранка"
включила в поле своей деятельности и дипломатические телеграммы
иностранных посольств, находящихся в Санкт-Петербурге. Начиная с сороковых
годов XVIII века разведывательная служба время от времени пользовалась
перехватом дипломатической корреспонденции в качестве источника
информации. В 1800 году член коллегии Министерства иностранных дел Н. П.
Панин писал своему послу в Берлине: "Мы располагаем шифрами переписки
короля (Пруссии) с его поверенным в делах здесь. Если Вы заподозрите
Хаугвица (министра иностранных дел Пруссии) в вероломстве, найдите предлог
для того, чтобы он направил сюда сообщение по данному вопросу. Как только
сообщение, посланное им или королем, будет расшифровано, я немедленно
сообщу Вам о его содержании. " (29)
В начале XIX века в связи со значительным увеличением использования
курьеров для доставки дипломатической почты число расшифрованных
сообщений, перехваченных "черными кабинетами", стало постепенно
сокращаться. Однако широкое использование телеграфа в конце прошлого века
значительно упростило и передачу дипломатической информации, и ее
перехват. Во Франции дипломатическая переписка расшифровывалась в "черных
кабинетах" как Министерства иностранных дел, так и службы безопасности
"Сюрте". (30) То же самое происходило и в России, где сотрудники "черных
кабинетов " Министерства иностранных дел и "охранки" постоянно
обменивались расшифрованной дипломатической перепиской. Под руководством
Александра Савинского, начальника "черного кабинета" Министерства
иностранных дел с 1901 по 1910 год, служба перехвата и дешифровки получила
новый статус, и ее организация была значительно улучшена. (31) Вместе с
тем в этой области "охранка" занимала лидирующее положение по отношению к
Министерству иностранных дел. Раскрытие сложнейших кодов и шифров обычно
зависит не только от способностей дешифровальщика, но и от той помощи,
которую им оказывают разведывательные службы. "Охранка" стала первой
современной разведывательной службой, которая ставила перед собой задачу
выкрасть иностранные дипломатические коды и шифры, а также оригинальные
тексты дипломатических телеграмм, которые можно было бы впоследствии
сравнить с перехваченными шифровками. Для КГБ эта деятельность "охранки"
стала примером для подражания.
В июне 1904 года Чарльз Хардинг, занимавший пост посла Великобритании
в Санкт-Петербурге с 1904 по 1906 год, докладывал в британское
Министерство иностранных дел, что он пере-
нес "чрезвычайно огорчивший его удар", обнаружив, что начальнику его
канцелярии была предложена огромная по тем временам сумма в 1. 000 фунтов
за то, чтобы он выкрал копию одного из дипломатических шифров. (32) Он
также сообщил, что один видный русский политик сказал, что ему "все равно,
насколько подробно я передаю наши с ним беседы, если это делается в
письменной форме, но он умолял меня ни в коем случае не пересылать мои
сообщения телеграфом, поскольку содержание всех наших телеграмм им
известно". (33) Три месяца спустя Хардинг узнал, что Рачковский создал в
Министерстве внутренних дел (которое отвечало за работу "охранки")
секретный отдел "с целью получения доступа к архивам иностранных миссий в
Санкт-Петербурге". (34) Все усилия, направленные на модернизацию
достаточно примитивной системы безопасности британского посольства, не
принесли никаких результатов. Секретарь английского посольства Сесил
Спринг Раис докладывал в феврале 1906 года: "Вот уже в течение некоторого
времени из посольства исчезают бумаги... Курьер и другие лица, связанные
по работе с посольством, находятся на содержании полицейского департамента
и, кроме того, получают вознаграждение за доставку бумаг. " Спринг Раис
утверждал, что ему удалось "установить" организатора секретных операций
против посольства Великобритании. По его словам, им был Комиссаров,
сотрудник "охранки", награжденный за успехи в организации антисемитской
пропаганды. По приказу Комиссарова "около посольства по вечерам постоянно
находятся полицейские эмиссары с тем, чтобы заполучить доставляемые
бумаги". Несмотря на то, что в посольстве был установлен новый сейф, в
архивные шкафы врезаны новые замки, а сотрудники получили строжайшую
инструкцию никому не передавать ключи от канцелярии, дипломатические
бумаги продолжали исчезать. Два месяца спустя Спринг Раис получил
доказательства того, что "к архивам посольства существует доступ,
позволяющий выносить бумаги и производить их съемку в доме Комиссарова".
Скорее всего, это было дело рук подкупленного сотрудника посольства,
который, сделав восковые отпечатки с замков архивных шкафов, получил
дубликаты ключей от "охранки". Нечто подобное происходило и в посольствах
Соединенных Штатов, Швеции и Бельгии. (35)
К началу века, если не раньше, дипломатическая разведка, получавшая
информацию из расшифрованных сообщений и украденных из посольств
документов, оказывала существенное влияние (хотя до сих пор этот вопрос
мало изучен) на царскую внешнюю политику. (36) С 1898 по 1901 год Россия
предпринимала постоянные шаги к тому, чтобы убедить Германию в
целесообразности подписания секретного договора, разделяющего сферы
влияния в Турецкой империи и закрепляющего давние притязания России в
проливе Босфор. Эти попытки были прекращены в конце 1901 года, когда в
результате расшифровки немецкой переписки стало ясно, что немецкое
правительство не намерено подписывать этот договор. Об этом и было
сообщено русскому послу в Берлине в телеграмме министра иностранных дел
России графа Ламсдорфа. (37) На протяжении всего периода правления Николая
II Россия занимала лидирующее положение в области перехвата и расшифровки
дипломатической почты. Великобритания, Германия, Соединенные Штаты и
большинство менее влиятельных государств вообще не имели подобной службы
вплоть до Первой мировой войны. Австрийская служба перехвата, главным
образом, занималась военной корреспонденцией. (38) Единственным серьезным
конкурентом России в этой области была ее союзница Франция. В течение
двадцати лет до начала Первой мировой войны "черные кабинеты" Министерства
внешних сношений Франции и службы безопасности "Сюрте" успешно работали
над расшифровкой дипломатических кодов и шифров большинства ведущих
держав. В то время как русским удавалось разгадывать некоторые французские
дипломатические коды и шифры, русская дипломатическая переписка оставалась
совершенно недоступной для французов (хотя они и добились некоторых
успехов в расшифровке кодов и шифров заграничной агентуры).
Летом 1905 года, в последние дни русско-японской войны и
франко-германского кризиса в Марокко, Россия и ее союзница Франция в
течение короткого периода сотрудничали в области перехвата и расшифровки
секретной информации. В июне 1905 года русский посол, по указанию своего
правительства, передал французскому премьер-министру Морису Рувье копию
расшифрованной немецкой телеграммы, связанной с марокканским кризисом. Для
Рувье эта телеграмма имела настолько большое значение, что он отдал
указание "Сюрте" передать иностранному отделу "охранки" всю японскую
дипломатическую переписку, которую только удалось перехватить и
расшифровать "черным кабинетом" французской службы безопасности.
Телеграммы, посланные начальником заграничной агентуры Мануйловым,
содержащие расшифрованные японские документы, были, в свою очередь,
перехвачены и расшифрованы "черным кабинетом" французского Министерства
внешних сношений. Будучи в неведении относительно того, что эти документы
были переданы русским по указанию премьер-министра, в Министерстве внешних
сношений решили, что произошла серьезная утечка информации в системе
безопасности кодирования и шифров, и отделу шифровок был отдан приказ
прекратить все контакты с аналогичным отделом "Сюрте". В результате
нелепой ошибки, порожденной коротким периодом сотрудничества между
французской и русской службами перехвата, "черные кабинеты" Министерства
внешних сношений
и "Сюрте" в течение последующих шести лет напряженно работали абсолютно
независимо друг от друга, иногда перехватывая и расшифровывая одни и те же
дипломатические телеграммы. С тех пор Россия и Франция ни разу не
обменивались перехваченной информацией. (39)
Это досадное недопонимание, возникшее в результате неразберихи в
действиях французских служб перехвата, оказало серьезное отрицательное
влияние на работу русской службы дешифровки. Вплоть до начала Первой
мировой войны. русским удавалось расшифровывать значительную, - хотя до
сих пор объем ее точно не установлен, - часть дипломатической переписки
практически всех ведущих держав, за исключением Германии. (40)
Неблагоразумные действия французов во время франко-немецкого агадирского
кризиса 1911 года привели к тому, что немцы сменили свои дипломатические
коды и шифры. В результате этого русские дешифровальщики в течение двух
лет с 1912 по 1914 год не могли прочитать ни одной немецкой шифровки.
Во время агадирского кризиса из немецких телеграмм, перехваченных его
"черным кабинетом", французскому министру иностранных дел Жюстену де
Сельве стало известно, что премьер-министр Жозеф Кайо за его спиной ведет
переговоры с немцами. Используя эти шифровки, де Сельве и ряд его
сотрудников пустили слух об измене Кайо. Разгневанный таким подозрением,
Кайо пошел на чрезвычайную меру. Он вызвал к себе немецкого поверенного в
делах и попросил его показать оригинальные тексты телеграмм с упоминанием
его имени, с тем чтобы сравнить их с расшифровками. Впоследствии,
обращаясь к французскому президенту, он признался: "Я был неправ, но я
должен был защищаться. " Неудивительно, что после этого немцы ввели новые
дипломатические шифры, которые оказались не по зубам как французам, так и
их русским союзникам. (41)
В России, как и во Франции, межведомственное соперничество наносило
серьезный ущерб сбору и обработке внешней разведывательной информации. За
военную разведку отвечал Первый отдел Генерального Штаба. До 1914 года
информация о немецкой армии, которая была в распоряжении русской разведки,
носила откровенно посредственный характер. Совершенно по-другому обстояло
дело с данными о другом серьезном противнике России - Австрии. (42)
Главным источником информации для русской военной разведки был полковник
Альфред Редль. Имея ранг старшего офицера австрийской разведки, он
являлся, пожалуй, самым важным агентом из всех действовавших в Европе до
Первой мировой войны. В конце 1901 - начале 1902 годов полковник Батюшин,
глава русской военной разведки в Варшаве, узнал, что Редль был не очень
разборчивым в своих связях гомосексуалистом, правда, об этом не
подозревали ни его друзья, ни его начальство. С помощью шантажа
и подкупа ему удалось завербовать Редля в качестве внедренного агента.
Впоследствии этот же прием был взят на вооружение и КГБ. На деньги,
которые он получал от русских, Редль приобретал автомобили не только для
себя, но и для своих любовников, в частности, для своего любимчика,
молодого офицера уланского полка, которому он также платил 600 крон в
месяц.
Среди наиболее ценной информации, переданной им за десять лет
шпионской деятельности до его разоблачения и последующего за ним
самоубийства в 1913 году, были мобилизационные планы австрийского
командования для проведения военных операций против России и Сербии. (43)
Царские дипломаты и консулы также иногда упражнялись в шпионской
работе, время от времени собирая материалы, имеющие военное значение. Но,
отражая плохое общее взаимодействие между Военным министерством и
Министерством иностранных дел, сбор разведывательной информации военными и
дипломатами был плохо скоординирован. Военные делали главный упор на
использование разведчиков, не уделяя должного внимания перехвату и
расшифровке разведывательной информации. Своей первой крупной победе на
Восточном фронте под Танненбергом в августе 1914 года немцы были обязаны
поразительной глупости русских, которые посылали все свои распоряжения по
радио открытым текстом. Сначала немецкие радисты слушали радиообмен
противника из простого любопытства.
Первым же, кто понял значение этого открытия, был немецкий офицер,
полковник Макс Хоффман, которого впоследствии назвали архитектором победы.
Под Танненбергом служба перехвата впервые сыграла решающую роль в
обеспечении военной победы. Как писал впоследствии Хоффман, благодаря
перехвату "мы знали о всех планах русских". Словно во время штабных игр,
русские оказались в кольце противника, который был в курсе каждого их
шага. (44)
"Охранка" была не единственной службой, занимавшейся сбором внешней
разведывательной информации и "активными действиями". Существовала целая
армия агентов, состоявшая из иностранных журналистов, которые были
подкуплены Министерством финансов для обеспечения беспрепятственного
поступления огромных иностранных займов, в которых так нуждался царский
режим и экономика России, и для снятия всех подозрений, возникавших у
западных вкладчиков относительно безопасности их капиталов. В большинстве
европейских стран до 1914 года считалось вполне нормальным такое явление,
как правительственное "субсидирование" дружественных иностранных газет. В
докладе французского парламента, составленном в 1913 году, несмотря на
некоторые критические замечания в адрес разведывательных служб, отмечалась
"неоспоримая" необходимость подобного "субсидирования". В этом смысле
Россия занимала первое место в
Европе, а поскольку Франция была самым большим иностранным вкладчиком
в довоенную Россию, главным объектом деятельности Министерства финансов
была французская пресса. Артур Раффалович, представитель Министерства
финансов в Париже, подкупил все крупнейшие французские газеты, за
исключением социалистической (впоследствии коммунистической) газеты
"Юманите". К марту 1905 года поражение русской революции и неудачи России
в войне против Японии настолько подорвали доверие французских кредиторов и
бизнесменов, что Раффаловичу приходилось в месяц раздавать взяток на сумму
около 200. 000 франков. В этом ему помогал министр иностранных дел Франции
Делькассе. Результаты деятельности агентов, оказывавших влияние на те или
иные круги, практически не поддаются оценке. Также очень трудно оценить,
насколько важен подкуп прессы. Как бы там ни было, несмотря на щедрость
Раффаловича, в марте 1905 года французские банки прекратили все переговоры
относительно дальнейших займов России. Тем не менее, к 1914 году 25%
французских внешних вложений приходилось на Россию (правительственные
займы составляли 4/5 этой суммы), в то время как все страны огромной
французской империи довольствовались 9%. Без поддержки прессы кризисы
доверия, подобные тому, который закрыл французские кредиты России в марте
1905 года, случались бы гораздо чаще. (46)
Хотя система внешней разведки царской России была плохо
скоординирована, она заложила основу для советской разведки. Самые
разнообразные "активные действия" и средства сбора разведывательной
информации были основными инструментами ее деятельности. Она была первой в
мире в области перехвата и дешифровки и использовании шпионской агентуры в
помощь сотрудникам службы дешифровки. А Альфред Редль был первым из
огромной армии иностранных внедренных агентов ("кротов"), которые сыграли
главную роль в операциях советской внешней разведки в тридцатые годы.