Вознесение Христа и ужин апостола с женой

Вечером того дня, когда свершилось вознесение Иисуса,
Апостол Пётр вернулся домой изрядно проголодавшимся.
По счастью -- величайшему семейному счастью --
Его жена как раз готовила ужин,
При чём так продуманно, изобретательно и старательно,
Что готовила его уж третий день...
Тут надо знать вот что: жена апостола Петра --
Она была великим галилейским живописцем.
И в ту минуту, в какую Пётр открывал дверь их жилища,
Она как раз завершала работу свою над вот какой картиной:
"Жена апостола Петра, готовящая ужин".
И уж как водится при встрече любящих друг друга,
Не замедлили расспросы:
-- Дорогая, это потрясающе! Скажи, каким образом
Под кистью твоей так удались эти широченные стейки
Из рыбы-игольное ушко и эти разрумяненные, точно закатные Облака,
Лепёшки из муки пузырьков воздуха, восходящих
Из уст Ионы-пророка, славящего Бога из пучины
Средиземного моря, в двух саженях от рыбы исполинской?
-- Дорогой мой Симушка(Симон-Пётр), сколько лет,
Сколько тел ты со мной -- и ты Меня не знаешь?..
Разве Сим, сын Ноя, не твой праотец?
Из его вен бьют волны о борты ковчега твоего сердца.
Твоими артериями дышит та радость,
С которой Сим, в ясные солнечные дни Потопа,
Прыгал с крыши ковчега в необъятную воду,
Чтобы порезвиться с дельфинами.
Ты сам мне всё это открываешь, о муж мой,
Симушка-Петенька, когда мы с тобой на ложе нашем...
Просто я тебя чуть слышно заклинаю: "Сим-Сим -- откройся!"...
Ну а как ты день провёл, дорогой? Что видел?
-- Да так, дорогая, не много...
Учитель наш как будто бы вознёсся...
-- Правда, что-ли!? Неужто ты всё это видел? Расскажи!
-- Да что говорить? Натурально -- вознёсся.
Взлетел огромным своим ростом и исчез из виду
В одном из облаков над Рио-де-Жанейро...
-- Ты не ошибся ли три раза, дорогой?
-- Нет, дорогая, в этот раз не ошибся ни разу.
Было мне очевидно, что Иисус и вправду вознёсся,
Ведь вокруг него летало в ту шеститысячелетнюю минуту
Два вертолёта и один ещё был самолёт...
Но самолёт не летел, а ехал по небу:
Я видел, дорогая, как быстро-быстро --
Крутились в воздухе колёсики его...