Угрюм-река Продолжение 1

(продолжение)

Тянулся вечер долго – Анфиса всё ждала
Любимого соколика – сидела у окна.
Погода была тихая, лишь ветер шелестел,
Но вдруг блеснула молния и выстрел прогремел…

Упала горемычная со стула, как мешок.
(Видать рука привычная – хороший был стрелок).
Во лбу – дыра кровавая, распахнуты глаза:
Ждала Анфиса милого, да смерть её нашла…

Под утро Пётр Данилович к зазнобушке пришёл
И труп её (холодный уж) он на полу нашёл.
От горя неутешного он диким волком выл
И тут его сердечного враз паралич скрутил.

Весть разнеслась недобрая: “Как это может быть?
Какой злодей красавицу-Анфису мог убить?!”
А рядом Пётр Данилович в параличе лежит.

Узнала о том Марьюшка – Данилыча жена –
Упала на постель она и тут же померла.
Ох, горюшко нежданное у Громовых стряслось.
Анфису окаянную им встретить довелось…

Домашние все в панике: “Как сыну сообщить?
Ах, Прохор, Ваша маменька велела долго жить”…

О сих “сюрпризах” жизненных сын Прохор лишь узнал –
То сразу слёг и “нервенной” болезнью захворал.
Следак приехал опытный дознание вести.
Кусок газеты крохотный там повезло найти.
А следователь дОка был (видавший виды чиж).
Он сразу догадался: “Сие – ружейный пыж!”

И эта вот улика, как ниточка была.
Она в хоромы Громовых всё следствие вела.
Следак ещё то выяснил: “Убийца был высок.
Поверх забора выстрелил в усопшую стрелок.”

Вот стал следак допрашивать, кто заподозрен им –
Был вызван на допрос к нему черкесец Ибрагим.
Но Ибрагим не убивал – он честный был джигит.
Анфису – только попугал – он правду говорит.

Пришёл следак и к самомУ, чтоб Прохора спросить.
А Прохор сразу заюлил: “Нет, я не мог убить!
Я зла покойной не желал, когда-то был влюблён.
Зачем грех на душу мне брать, какой с того резон?”

   (продолжение следует)