Пусть не высохнут в чернилах слова

нет,  не  боги  рифмуют  строчки,
каждой  ночью  жизнь  проживая,
нет,  не  бесы  вселились  в  души,
заставляя  рыдать  словами,
не  ясновидцы,  с  их  третьим  глазом,
видят  сквозь   стены  тени,
не  амнезия  смертельной  болезни,
на  прицеле  беспамятство  лечит…

этот   удел   немногих  из  многих,
кто  выстоял  в  безымянной   дороге,
кто  из  шеренги  безликих  выпал,
как  снимок,  изменивший  жизнь  негатива,
прошёл  мимо  кормушек  - ловушек,
расставленных   сетей  злорадства:  –
поймать  зрячего  (слепотой), 
согнуть  прямоходящего…

и  стал  озираться  свет  в темноте,
прикасаться  к  запыленным  мыслям,
ни:  –   да,  отвернулось  от  –  нет,
это  поэт  к  ним  повернулся,
это  вернулись,   кто  не  уходил,
слишком  долго  молчали   рядом,
кто  писал  для  себя,  а  другим  не  спешил,
полагая  –  другим  не  надо…

и  выросли  руки – за,   против,  –  в  сплетнях   увязли,
слова  пришли  в  смятый  лист  упасть,
поэт  их  поднял,  рифмой  разгладил,
нет,  не  учить  всех,  как  жить,
нет,  не  глазами  других  прозреть,
рассказать  в  стихах  о  себе,
или  песню  долгих  разлук  допеть…

и  тот,  кто  недолюбил,  прочтёт  и  уйдёт  долюбить,
и  тот,  кто  недожил,  перестанет  в  петлю  затягивать  смысл,
а  тот,  кто  недопел,  песня  поможет  заново  спеть,
а  тому,  кто  нехотел,  захочется  (захотеть),
и  пусть,  то  будет   весной,  летом,  осенью,  или  зимой,
пусть  не  высохнут,  никогда,  чернила  пера,
пусть  не высохнут,  никогда,   в  стихах  слова.