Невольник-то он невольник, но чести ли?

Либералы из кожи вон лезут, чтобы возвысить своих кумиров. Чего только не придумывают! Сейчас устраивают пляски вокруг Навального, а когда-то страдали по поводу Ходорковского. Вот нашёл в архиве из старого... Так сказать, разбор пролета...
Это по поводу стихотворения М. Ромма о Ходорковском, написанного в ритмике знаменитого стихотворения Михаила Лермонтова "На смерть поэта".

                ***

Странно, что самодеятельный автор вдруг затевает помериться ростом с великим поэтом. Ведь размерчик явно не тот. Даже если, говоря о размере, иметь в виду ритмику. Она у американского Михаила блуждает, как ей вздумается. У Михаила Лермонтова чеканна и выверена. Примеры? Пожалуйста. Сравните:

   Украл миллиарды у народа.
   -\- -\- - -\-
   -\-\-\-\-
   Восстал он против мнений света
   
   Перебои ритма плюс просчитался Михаил на один слог. Я бы не удивился, если бы он, чтобы выправить строку, написал 'мильярды'. Почему не удивился? Потому что у него таких заплат в стихе полно. Но поначалу он еще пытается придерживаться лермонтовских ритмов. Хотя схемка показывает - с большим трудом. К концу же стих понесло в раздрай.
   Теперь о лексике. Она в стихе не просто случайная, а какая-то разнузданная. 'Виват', например. Откуда оно взялось? Не Франция же поди... Да рифму надо было как-то подогнать, вот 'виват' и пригодилось. Представьте себе митинг, ну хотя бы коммунистический, на котором кричат: 'Виват великому вождю мирового пролетариата!' Не русское это слово, Михаил. И только от того что вы его вспомнили, подбирая рифму, быть ему в строке негоже. А таких надуманных-натянутых слов в стихе очень много. Это и алькапоны, и алькатрасы, и априори, и эпатаж. И тут же вульгаризмы и просторечие: потел, сгинь, фас. Почему такое? Это подсознательная попытка не очень умелого версификатора расширить набор лексики за счет 'несмешиваемых' ее пластов, поскольку уложиться в строгие стихотворные рамки набором однородной лексики он не в состоянии: лишь бы в рифму, лишь бы ритмику закрыть. Отсюда и общее впечатление небрежности, неточности. Единственная находка стихотворения 'чингисхамские усы'.
   Чтобы не быть голословным. Вот начальная строфа.
   
   Где был поэт - невольник чести,
   А первым цензором - монарх, -
   Что изменилось лет за двести?
   Невольник ныне - олигарх.
   
   
   Поищем в ней смысл. После чтения первой строки впечатление, будто автор пытается установить, куда отлучался поэт в какой-то определенный отрезок времени. Вторая строка еще больше сбивает с толку. Извините, почему строки не согласованы? Если монарх был 'цензором', то поэт должен быть 'невольником'! Автор что ж, падежей не знает? Не успеваешь прийти в себя от удивления, а у тебя ни с того ни с сего вопрошают по поводу изменений, произошедших за два века. Прямо-таки вопрос на засыпку! Не сразу поймешь, что это на скверном русском спрашивают об изменениях, произошедших в России. Подстрочник, а не стих. Но четвертая строка стоит трех первых! Подскажу, кто сразу не понял: это ответ. Оказывается, практически ничего в России не изменилось, все по-прежнему. Одно только по-другому: невольником теперь у нас олигарх. Здесь мы незаметно перешли от стилистики к логике.
   Итак. На вопрос: 'Что изменилось в стране?' Ответ - только то, что олигарха посадили. Все остальное так же. Конечно, пытливый читатель может придраться: постойте, автор подчеркнул 'ныне'. А это значит, что смысл глубже! Невольники поменялись. Раньше светочем и дивным гением был Пушкин, ныне стал Ходорковский! Теперь пришел черед возмутиться мне.
   Позвольте, речь действительно идет о невольнике, но Пушкин, во-первых, не сидел, а был застрелен на дуэли. То есть, нет аналогии, и сравнивать потому нечего. Михаил может, конечно, возразить, раз невольник, стало быть не живет по своей воле. И тогда придется мне объяснить уважаемому господину Ромму, что Пушкин потому был невольником ЧЕСТИ, потому что вынужден был пойти на дуэль, по мнению Лермонтова, специально подстроенную. Куда ему было деваться? Гражданская смерть для дворянина страшней физической. Тогда в процессах честь не отсуживали. И если она была, то и неволила идти под пистолет. А монарх и проклятый строй тут ни причем. Так что зря наш автор старался про двести лет фразу выгибал-выкручивал. Невольники-то они может быть оба и есть, но каждый в своем смысле, так что аналогию между ними провести никак нельзя. Один был невольник совести, а другой стал невольником, поскольку жил бессовестно. Несовместимое пытался Михаил совместить. Не получилось.
   Ну и в заключение еще одна мелкая придирка. В каком смысле монарх был первым цензором? Главным в департаменте? Лучшим в стране? Раньше других этим занялся? Можно не отвечать, поскольку монарх, вопреки утверждению Ромма, вообще никогда не был первым цензором. Он был личным цензором Пушкина, что для поэта стало благом, поскольку любой чиновник, зависящий от начальства и старающийся выслужиться или стремящийся не оплошать, был куда деспотичней, чем Его Величество, вольный не только казнить но и миловать всех и все.
   И так можно разбирать каждую строфу. Потому что, если подойти строго, стихотворение это - набор слов, за которым не просматривается ни идеи, ни образа. Здесь все случайно.
   И последнее. Попытка использовать слог и ритмику стихотворения Лермонтова, образ Пушкина для создания панегирика жулику, укрывающемуся от уплаты налогов, кощунственно. Впрочем, для чужестранцев не уважать дорогие россиянину понятия не ново. Помните?
   
   Смеясь, он дерзко презирал
   Земли чужой язык и нравы;
   Не мог щадить он нашей славы...
   
  Полностью стихотворение М. Ромма можно прочесть здесь:
  http://www.stihi.ru/2006/08/24-255


2007 г