Диалог Памятника с Пьедесталом

Абсурдистко-популисткая история из старинной жизни.


- Я - памятник великому.
Я сам
Не менее великого велик.
Великого я сам великоватей:
Тот натуральной был величины,
Мою же не велю так величать,
Моя величина повеличинней.
Я величав в величии своём.
Я - памятник великому поэту.
Великий памятник великому поэту.
Великий памятник поэту я.
Великий я - поэту.
Я великий...
Чего это к подошвам прилепилось?
Во что это я вляпался такое?

Тут Пьедестал вступил себя весь вне:

- Ты прыщик у меня на голове.
На светлой голове моей ты прыщ.
Ты прыщ на голове моей на светлой.

На голове моей на светлой прыщ ты.
Прыщ светлой голове моей ты на.
И "на" ещё!
В итоге - "на" в квадрате!
Угрызли, истуканчик?! Так-то, дядя.

- Однако! Говорящая подставка!

-Но ты, самодовольный статуэт!
В тебе себя бы не признал поэт!
Тебя бы, железяка, на расплавку.

- Поэт! Поэт! В печёнке твой поэт!
Не зарывайся. Дружеский совет.
Я - не в поэта?! Тем и плох!?
Не довод.
Очнись, Поэт - Не более чем повод.
Не я поставлен чтоб его прославить,
А он угроблен чтоб меня поставить!

- Так бы и выбил
(До чего зудит!...)
Себя и под тебя, Иезуит! -

опять не удержался Пьедестал.

-Вот этого я делать бы не стал.
Божусь, подставок не знавал грубей!
Я - Идол! Я - Кумир!

- Для голубей!

- Цыц, глыба!
Ни породы, ни манер!
Вон с кобурою миллиционер
И день меня,
И ночь, заметь, блюдёт.
Вот, кстати, в нашу сторону идёт...

И верно: шёл сержант к антагонистам,
Во взгляде его твёрдом и лучистом
читалось чувство долга,
закалялось
оно в нём долго
и теперь - читалось...

Ну Пьедестал во лбу своём скрести:

- Кого попало станет ли блюсти
Такой сержант!...

И, оборвав мне стих,
Мой просветлённый Пьедестал затих.