Зеркала пустоты пустота зеркал

ЗЕРКАЛА ПУСТОТЫ ПУСТОТА ЗЕРКАЛ

Смерть. В сущности, всё современное искусство - о смерти. Смерть - (не)зримое дополнение (заполнение) всех современных инсталляций. Все зеркала, в сущности, показывают нам лишь её - развёрнутую во времени, но неотвратимо сопутствующую.
Когда близкий тебе человек умирает, то кажется, будто он сходит с поезда, который продолжает свой путь вместе с остальными пассажирами. Ты, моя подруга, сошла на станции 2011. Кажется, это было рядом, но поезд продолжает нестись, и вот - этот год уже давно позади и почти не виден у самого горизонта.   А ты, любовь моя? Я же недавно с тобой говорила, спорила даже... Что?! Сколько лет назад это было?! Что значит "уже пять лет, как умер"?!!..
Во всех зеркалах мы видим смерть. А она - видит нас. Смерть - наше отражение, наше анти-я... При встрече мы аннигилируемся, но и смерть наша тоже умирает.

Концерт среди руин. Лазеры на древних камнях. Песня, нет, песнопение, древнее, как эти камни, нет, ещё старше, - суровое, грустное и высокое. Эта песнь была до всего. И  - будет после всего. Временами она похожа на вопль боли. На крик смертельно раненного животного. На стон подбитого ангела. На звон разбитых небесных стекол. Лучи лазеров скрещиваются, перекрещиваются. В перекрестье - мишень: ты. Перекрестись.

Мы всё время проходим сквозь галерею зеркал, за которыми - пустота. Но и сами зеркала - пусты.  И мы сами себе зеркала. И мы сами себе пустота.
 
Смерть - в каждом осеннем листе, в мятущихся тучах, во вкусе дождя на губах, в снежинках, которые ловишь на ладонь... И в наших с тобой (почти не существующих) поцелуях. Смерть - то, что придает жизни движение, второй полюс магнита.
Ты, в конце концов, та же капля, уитменовская капля, которая из бурлящего океана толпы выплеснулась - и теперь, втайне от самой себя, жаждет вплеснуться обратно.
Капля жаждет... Не в силах напоить себя самоё, не подозревая, что океан-то весь - в ней... Нет, нет, сравнение хромает и метафора плоха. Океан не пьют, солон он. К тому же сейчас в нем слишком много всякой дряни поднакопилось - от антибиотиков до микропластика. И в этой самой капле, кстати... Так что жажда есть, вода есть, а пить нельзя. Нечего тебе тут, капля, околачиваться... Отправляйся висеть в другое место,  – место злачне, место тучно...

Но парадокс (все настоящие истины парадоксальны) в том, что смерть - очищает и уравнивает, её поистине прокрустово ложе всех нас, несовершенных, гармонизирует.
То, что ЗДЕСЬ, при жизни, в этой краткости несусветной (на самом деле, именно "су-светной", сему суетному свету принадлежащей), немыслимо, ТАМ - в порядке вещей.
А зеркала... Они повсюду – и от этого нам не видны. Мы принимаем их за реальность. И лишь иногда удивляемся молчанию встречающихся нам фигур, смутно кого-то напоминающих...