Последний день Маяковского 4

                Н а д п и с ь   н а   Н е б е 
          
      Маяковский после вечеринки у писателя Катаева поздно ночью возвращается домой. У него было бурное объяснение с Вероникой Полонской, его последней любовью. Они решили пожениться. Вероника потребовала, чтобы они жили в отдельных квартирах. Маяковский пришел в бешенство, вспоминая этот разговор. Почему в отдельных? Разве так живут, когда любят друг друга?       
      Он проходит место, где Вероника Полонская прождала его целый час.
     – Вот тут я должен был встретиться с Норой в первый раз. Как быстро все изменилось. Сначала она бегала за мной. Сейчас – я за ней. Скачки. И неизвестно чем кончатся эти скачки. А ну-ка, где  эти плевочки-Звездочки, по которым узнают будущее?
      Маяковский задирает голову к Небу. Оно затянуто тучами.
       – Ничего из-за туч не видно. Хотя вон в ту черную дыру в тучах я вижу Звезду. Моргает. Вылупила свои небесные глазки и моргает. Будто хочет сказать мне что-то и не может… Кого-то мне  напоминает эта Звезда. Но вот кого? не могу понять... Ну, что ты вылупилась, дуреха? Мне твоей азбуки Морзе все равно не понять.
      Он опускает взгляд.
      – Безнадежное это дело гадать по Звездам. Пусть этим занимается Пастернак.* Ему они нравятся в Небе. А мне – в   мартеновских печах! А в Небе сиять – какой от них прок… Земного счастья хочу. Жить как все. Воспитывать детей. А не получается… Ну, не получается – и всё! Такая, понимаешь, непёрка, – жалуется он сам себе и уже собирается уходить, но напоследок бросает на Небо взгляд, и к своему удивлению видит: тучи вдруг расступились и проясненное Небо открылось перед ним с бесчисленными своими Звездами.
     – Ветер разогнал тучи, – подумалось ему. – Так бывает. На Земле тишь да гладь, а вверху…
     Замерла папироса в его зубах, и невольно залюбовался он красотой звездного Неба.               
      – Ишь, как рассиялись Звездочки! Нет, это не плевочки... это золотые монеты. Это звездная дань Неба нам, смертным, чтобы мы любили Его.
     Маяковский стал всматриваться. Прямо над ним  различает он едва заметную составленную из Звезд фразу: «14 апреля 1930 года».
     – Сегодня как раз 14 апреля 1930 года… Что за чушь. – Маяковский усиленно зажевал папиросу, перебрасывая ее с одной стороны рта в другую. – Померещилось... Вот сейчас посмотрю снова – и там ничего не будет.
     Смотрит и видит – фраза не только не исчезла, но стала во много раз ярче. А сами Звезды, ее составляющие, разрастаясь, приобретали очертания человеческих лиц. И чем больше он всматривался в них, тем отчетливее ему виделись взволнованные, раскрасневшиеся лица любимых им женщин, которые улыбались ему и взглядами приглашали к себе.
     – Так вот что значат эти Звезды. Теперь я понимаю, что они  говорят мне. (Обращается к Звездам.) Пора, думаете?..
     Рука его потянулась к карману пиджака, где у него лежал пистолет, но потом остановилась.
     – А как же Нора? – подумал он.
     В отчаянии он стискивает голову большими ладонями.
    Потом оглядывается по сторонам, не видел ли его кто в таком положении? На холодной, слабоосвещенной улице никого не было.
     Немного успокоившись, произносит тихо:
     – Нет, сегодня же иду к врачу. Надо что-то делать. Нора права.
     Неожиданная трель свистка заставляет его вздрогнуть. Стоявший в укрытии милиционер выходит к нему.
      – Гражданин! Я уже несколько минут наблюдаю за вами. Стоите, понимаете, на проезжей части. Разговариваете сам с собой... Что вы там хоть увидели в Небе?
      – Помогите разобраться, товарищ! Что это? – говорит   Маяковский, указывая место, где видел надпись.
      – Где? Давайте посмотрим!
     Оба уставились в Небо. В том месте, где была надпись, Звезды исчезли, и осталась лишь черная дыра.       
     Долго они еще так стояли, задрав головы. Первый не выдержал милиционер.
     – А что там хоть было? – спрашивает он, поворачивая голову к Маяковскому.
     – Так, ничего, – говорит потрясенный Маяковский и поспешно отходит прочь.
     Пока милиционер собирался ему  что-то сказать, Маяковский уже быстро печатал озабоченные шаги метров в двадцати от него.
     В этот момент в тишине раздается треск рухнувшего стекла витрины какого-то магазина, и милиционер, правой рукой придерживая кобуру, а левой  держа во рту покрывающий трелью пустынную улицу свисток, устремляется вниз по улице.
     Идя домой, Маяковский дал себе зарок больше не смотреть на Небо. Но не выдержал. Что-то, что было сильней его, заставило его  вновь посмотреть на Небо. Он поднял глаза. Дата его конца  горела на прежнем месте…
    
    *Выдающийся советский поэт, соратник Маяковского, с которым у него было много разногласий. После смерти Сталина встал в оппозицию к власти. Написал антисоветский роман «Доктор Живаго», принесший ему Нобелевскую премию. 


                П р о д о л ж е н и е  з а в т р а