Алексей Смирнов
Из автобиографии: родился 3 октября 1955 года в Талдоме. Стихи начал писать с 14 лет. Этому способствовало то, что он с детских лет жил среди книг, мать работала библиотекарем. Книги были его первые детские игрушки. Закончил филологический факультет Тверского университета. Работал в школе учителем, преподавал этику, работал воспитателем в общежитии ОИЯИ, музыкальным руководителем клуба «Метроном» в ДК «Мир». Публиковался в городской печати.
Впервые Алексея я увидел в середине 90-х (точную дату уже не помню)в правобережной музыкальной школе. Он проводил авторский вечер. К тому времени я уже слышал о поэте Алексее Смирнове. Хотелось на него посмотреть, послушать стихи.
Честно говоря, он тогда мне показался жутко старым (мне было чуть за тридцать, ему – чуть за сорок) – длинные, немного вьющиеся волосы, пушкинские густые бакенбарды, какой-то огромный вельветовый пиджак… Стихи не понравились, я просто тогда ничего не понял… Но запомнилось, что декламировал Алексей очень выразительно!
Надо заметить, что Алексей Смирнов буквально до последнего своего выступления очень красиво преподносил свои стихи. И, пожалуй, был лучшим в Дубне чтецом. И в его стихи, если кому удавалось их прочувствовать, просто невозможно было не влюбиться. Конечно же, это был настоящий Мастер!
В то время, Алексей Смирнов был поэт-одиночка. С дубненскими поэтами на контакт не шёл. Один из немногих поэтов, кто не посетил ни одного заседания в ЛИТО «Маяк». А когда ДК «Маяк» уже был снесён, стал появляться в дубненских библиотеках и принимать участие в совместных выступлениях, ездить на совместные выступления в соседние города.
В апреле 2016 года мне поступило предложение от сотрудников библиотеки им. Д.И. Блохинцева ОИЯИ провести вечер памяти Валентина Турусова. Когда я начал подготовку, выяснилось, что поэтов, знавших Валентина Георгиевича, в городе осталось очень мало... Я попросил Алексея Смирнова, чтобы он почитал на вечере стихи Турусова. Алексей сказал, что Турусова не знал, что просто так читать чужие стихи не может, что ему необходимо посмотреть, что за стихи. Я отвёз Алексею книгу Турусова «Прибой» и пару коллективных сборников. Не успел я доехать до дома – звонит Смирнов: « Я приду на вечер памяти Турусова». Спасибо тебе, Алексей!
В последние года три мы пересекались довольно-таки часто. Не скажу, что были большими друзьями. Но наше общение было всегда искреннее. Иногда он мне звонил по поводу каких-нибудь проблем. Иногда звонил, чтобы просто поболтать. Иногда мы выступали в каких-то общих вечерах, иногда на творческую встречу приходили только он и я… Бывало, что мы не виделись по несколько недель, но я всегда знал, что Алексей, если что – всегда отзовётся, что он где-то рядом. Он и сейчас где-то рядом…
А вот что написал на своей странице ВКонтакте дубненский музыкант Сергей Попов:
«Вчера на 65 году жизни скончался поэт и мой старый друг Алексей Смирнов: сердце.
Он был настоящим пиитом классической русской школы, с юности и до последних дней писал стихи.
Любил как поэт - страстно.
Жил как поэт - бедно.
Умер как поэт - во сне, в грёзах.
Лёша прекрасно читал свои стихи - с чувством, вдохновением, истово, и срывал аплодисменты публики и крики "Браво!". Так всегда было, когда он выступал на поэтических вечерах, где я присутствовал или их организовывал.
Ещё он любил Россию, музу многих его стихов, и поэтому презирал её нынешнюю верховную безмозглую и злобную власть.
Последний раз мы виделись неделю назад и сначала говорили о болезнях и лекарствах, а потом смеялись над тем, что обсуждаем. И вот...
18 декабря, последнее четверостишие:
"Вдруг в декабре осенняя погода.
На ветки капли нижет дождь.
Туманом дышит сонная природа
И дрему отряхает с рощ."
Прощание в понедельник, 30 декабря, в 14.30 в часовне на Большеволжском кладбище, что справа от главного входа.
Сергей Попов
28 дек 2019»
Привожу вашему вниманию несколько стихотворений Алексея Смрнова из личного архива:
КАРМЕН
Розы карминны у Кармен,
и губы у Кармен карминны,
резка и лукава походка
и хриплый, прокуренный смех.
Когда же ночью на стенах
отсвет играет каминный,
смотрит на угли Кармен,
закутавшись в рыси мех.
Любят закатные розы
не только за цвет и запах,
а за колючки тоже,
что оставляют кровь.
Кармен же любит угли --
алые, в черных накрапах,
светят и обжигают...
Но такова и любовь
Когда же в таверне Кармен
Танцует,как пляшет пламя
Словно желая в угли
сердце свое превратить.
Зачем же ревнивый любовник
Горящими смотрит глазами
Желая каленым железом
Себя и её погасить.
Пламя безумным и юным,
что раздувает ветер,
угли же - зрелым и страстным,
пусть - пепелище потом.
вот потому у любимых
она выжигает розы
палящим, как уголь, ртом.
Посвящается О. Э. Мандельштаму
Осип Эмильевич,
медуницы и осы
на срезанных крыльях летят в твоё небо
и чертят в тюремных чертогах священные строки.
Остроги
рассыпались, Осип,
а имя осталось, как лучик.
Ты - мученик,
из проволоки колючей
венок твой терновый, а крест - из досок лагерных бараков.
Брага
солнца прольется в железные кружки,
на тризне отчизны по сынам своим, Осип.
Бессовестность!
Химера тугие паруса надула над Колымским краем.
По краю
сердца бродят часовые.
Псы вытянули голубые выи,
чтоб сторожить твое слово.
Снова
как пережить этой нежностью
этот каменный воздух, Осип?
Розы
заплетают в венки твою душу
и впиваются в вены.
Пена
золотых лепестков
осыпается
осенью,
Осип,
на камень,
где тень твоя гаснет,
запястья в кровоподтеках,
потоки ручьёв
омывают холодную землю,
внемля
слову, безгласное эхо
ласкает вечернее солнце,
и песок остывает
в стеклянных сосудах,
пересыпаясь, как время.
Бремя
нежности, Осип,
Бремя тяжести, Осип,
медуницы и осы
сплели в твоем имени, Осип.
СЕРЕБРЯНЫЙ ВЕК
Век высокий, серебряный лик,
наклоненный над бездной зеркальной,
отзвук горний, таинственный, дальний,
будто ты на погибель возник.
Ещё пел утомленный смычок
в предрассветном кабацком угаре,
меж столов одинокая пара
в ритме танго шла наискосок.
У поэтов глаза погружались
в упоительный сумрак ресниц.
Страусиные перья склонялись
над плечами жемчужными ниц.
По салонам гремел Северянин,
воспевающий даму в ландо.
Ананасы в шампанском сиянье
в хрустале погружались на дно.
Вот на сцену выходит Вертинский
в черно-белом костюме Пьеро.
"Это было у моря, где ажурная пена..."
Как на дымных пейзажах Коро.
Но в сердцах - затаенная смута.
Взоры сладко дурманит вино.
Как свинцовые пули, минуты
гулко падали в душу на дно.
И в стихах и в духах - истонченность
до невидимой грани миров.
Так являла себя обреченность
в пыльном золоте обликов снов.
Только лишь наклоненным над бездной,
сквозь зеркальные грани
на миг,
как дыханье,
дается прозренье -
видеть бога истерзанный лик.
АПЕЛЬСИН
Бабушка дает мне апельсин.
Добрые ее большие руки.
Солнышко оранжевое внуку,
Бабушка дает мне апельсин.
Как спокойно разливает щи,
И половник весь окутан паром,
И тарелка рядом с самоваром,
Бабушка всем разливает щи.
Подает на печку пирожок,
И бока пропитаны вареньем,
С золотистой коркой объеденье,
Бабушка дает мне пирожок.
Как она меня положит спать
На огромной голубой кровати,
Снятся мне царевны, птицы, рати,
Бабушка меня положит спать.
Пролетело много лет и зим,
На слова была скупа, на ласку,
Только сердце бережет как сказку:
Бабушка дает мне апельсин.
Алексей Смирнов мечтал издать свой авторский сборник. Ещё при нашей первой встрече он показывал макет. Но, насколько мне известно, сборник так и не был издан…
Стихи Алексея Смирнова публиковались в дубненских газетах. Несколько его стихотворений были включены в сборник «Библиотека», (2004г.) и альманах «Озарение», (2015г.).
В 2003 году Алексей Смирнов открыл свою страничку на сайте «Стихи.ру» -
Смирнов Алексей Борисович http://stihi.ru/avtor/smirnovab
Свидетельство о публикации №121040201949