Дед Василий и Правда жизни

Дед Василий всегда любил правду.
Когда-то раньше это была газета “Правда”.
И дед Василий любил её за регулярность и периодичность, низкую цену и мягкую бумагу, которая хорошо шла на самокрутки, да и в клозете всегда к одному месту.
Грамоте он был обучен не шибко.

Умом дед Василий не блистал. Хотя, как, не блистал…
Иногда он рассуждал настолько глубоко и разумно, что вся деревня поражалась.
Даже самый умный человек на деревне – начальник почты, и тот рассуждал куда проще и как-то поверхностно, стандартными такими клише. Типа:
- Вы все тут дураки и только я один – член единойроссии! Может быть и я такой же дурак, как вы все, но зато я – член, а вы просто сдохните…
Ну кому могут быть интересны такие рассуждения?
Тракторист Палыч, бывший матрос-танкист-лётчик, а ныне почётный алкоголик, увидев начальника почты, тут же восклицал:
- Господа едросы! У нас к вам есть вопросы!..
Однако начальник почты всячески избегал публичных выступлений и дебатов.

Однажды в деревню приехали активисты.
Среди них были демократы, либерасты, красные, белые, голубые и жириновцы.
Причём последние пришли первыми.
Они собрались по отдельным кучкам. Все были в масках от ковида.
Лица их были решительны, в сердце – отвага и любовь к Отчизне, над каждой кучкой клубилось  густое облако патриотизма. Они кричали разные лозунги: - “Демократия не пройдёт!”(кричали либерасты), “Либерасты – вон из России!”(кричали демократы), “За Россию, свободную ото всего!”(кричал кто-то), “Пошли вы ВСЕ нах!”(кричали жириновцы)...
Жириновцы ещё раздавали деньги.Поэтому снискали особую любовь у народа.

Дед Василий сидел на завалинке, курил самосад и с интересом смотрел на всё это.
В деревне не было ни кино, ни театра, ни цирка и, конечно, любое выступление на центральной площади у сельпо привлекало всеобщее внимание и обеспечивало неизменный аншлаг.
- А по-моему, они все одинаковые! - сказал дед Василий, докурив самокрутку.
Тракторист Палыч крутился возле жириновцев и всячески поносил демократов, коммунистов и прочих присутствующих на митинге. За это жириновцы полюбили Палыча и надавли ему много разных денег.

Через некоторое время приехали участковый и начальник почты на лисопедах.
Другого транспорта они не имели в силу объективных причин (дефолт, кризис, санкции, рост цен на бензин и страховку и много других непреодолимых обстоятельств).
- Расходитесь, господа, расходитесь! - призвал всех участковый.
- Больше трёх не собираться, митинг не санкционирован. Предупреждаю последний раз. А то как дубинкой нае*ну! У меня забрало уже запотело, если что…
- Вы все дураки!,  - кричал начальник Почты, - Только едросы попадут в рай, а некоторые уже попали и живут в нём здесь и сейчас! А вы все сдохните! Так вам и надо!..

Тракторист Палыч крикнул:
- Господин едрос! У меня к тебе вопрос!..  - и бросил в него пустую бутылку (полную он никогда бы не бросил!). Попал.
Участковый скрутил Палыча, надел наручники и увёз в отделение, привязав к багажнику своего полицейского лисопеда.
- Вы за всё ответите, менты поганые! Отдайте стакан..., - доносился голос Палыча, затихая в дали...

Деревенский поп Акакий, пользуясь моментом всеобщего столпотворения, обходил толпу с коробкой и собирал пожертвования на капитальный ремонт храма. Правда, храм от этого не становился лучше, зато трёхэтажный поповский коттедж вызывал зависть даже у местного олигарха Рубина Замараева, который с интересом взирал на всё происходящее из окна своего гелендвагена с наклейками на заднем стекле: “УАЗ-ПАТРИОТ!” и “МЫ МОЖЕМ ПОВТОРИТЬ!”. Подошёл, также, учитель русской языки и литературы Ибрагим Хурматов и стал что-то кричать на чистом русском, которого, однако, никто не понимал. Деревенские родители часто жаловались, что перестали находить общий язык со своими детьми. Особенно, когда те только что возвращались из школы...

Наконец крики и призывы приутихли, процесс перешёл в вялую перепалку и скучные прения сторон.
- А теперь – дискотека ?! - предложил кто-то из жириновцев
И активисты дружной, организованной толпой двинулись к сельпо.
Эх, как же страдал и жалел о своей несдержанности тракторист Палыч в полицейском застенке в это время!..

Дед Василий в сельпо не пошёл.
Он не любил шумные тусы и всякие “народные” песни и танцы.
Он любил послушать Стинга или, на худой конец, Оттаван.
К тому же у него в погребе давно настаивался самодельный коньяк на желудях.
А что может быть лучше, чем сидя на завалинке, закурить махорочки и, пригубив самогон из фужера  помечтать о Правде, Счастье и светлом Будущем?..